Степан Дмитриевич Эрьзя (настоящая фамилия Нефёдов) — российский и советский ваятель, мастер скульптуры из дерева, представитель стиля модерн. Самым ярким, плодотворным и уникальным в творческой жизни российского и советского скульптора Степана Эрьзи стал аргентинский период.
Большой теплотой и любовью отличаются в портретной галерее, созданной Степаном Эрьзей, образы родных и близких: «Портрет племянника скульптора» (1912), «Эрзянка» (1915), которую многие исследователи считают портретом сестры Ефимии, «Портрет матери» (1940), «Портрет отца» (1944).
По воспоминаниям Юрия Папорова, писателя и журналиста, работавшего в 1946–1950 годах атташе посольства СССР в Аргентине и много сделавшего для того, чтобы «маэстро Эрьзя» вернулся на родину, Степан Дмитриевич говорил о родителях с огромной благодарностью и любовью. Он вспоминал, что у отца была привычка собирать причудливые корни, березовые наросты, плавник, выброшенный вешними водами на берега заводей, и нести домой. Этого больше других ждал Степан. Стоило ему немного приглядеться к подаркам отца, и он непременно видел в них то очертание человеческого лица, то животного, а то и птицы. Иной раз брал в руки нож, чуточку подрезал и слышал похвалу от родителя. Именно отец, заметив творческие способности сына, отдал его в церковно-приходскую школу села Алтышева, по окончании которой учитель Алексей Иванович Михайловский посоветовал мальчику продолжить обучение. Отец поддержал это желание, снарядив Степана вначале в Алатырь, а затем в Казань. С работы в мастерской казанского живописца Ковалинского и начался долгий, нелегкий, яркий творческий путь мордовского самородка, ставшего известным всему миру под именем «Эрьзя».
В Аргентине Степан Эрьзя жил и работал с 1927 по 1950 год, именно там он впервые обратился к субтропическим породам дерева (кебрачо, альгарробо, урундай), древесина которых отличается высокой плотностью. Интересна и необычна фактура куска кебрачо, выбранного для портрета отца. Небольшие необработанные фрагменты, формирующие пространство фона барельефа, создают впечатление пахотной земли, на которой всю жизнь трудился мордовский крестьянин. Изображение размыто, родные черты проступают словно сквозь дымку времени и пространства: широкоскулое лицо, приоткрытый рот, на голове традиционная мордовская валяная шапка. Это портрет-воспоминание. Дмитрий Иванович Нефёдов, человек, открывший своему гениальному сыну путь в искусство, умер в 1906 году. Ему было 66 лет.
Большой теплотой и любовью отличаются в портретной галерее, созданной Степаном Эрьзей, образы родных и близких: «Портрет племянника скульптора» (1912), «Эрзянка» (1915), которую многие исследователи считают портретом сестры Ефимии, «Портрет матери» (1940), «Портрет отца» (1944).
По воспоминаниям Юрия Папорова, писателя и журналиста, работавшего в 1946–1950 годах атташе посольства СССР в Аргентине и много сделавшего для того, чтобы «маэстро Эрьзя» вернулся на родину, Степан Дмитриевич говорил о родителях с огромной благодарностью и любовью. Он вспоминал, что у отца была привычка собирать причудливые корни, березовые наросты, плавник, выброшенный вешними водами на берега заводей, и нести домой. Этого больше других ждал Степан. Стоило ему немного приглядеться к подаркам отца, и он непременно видел в них то очертание человеческого лица, то животного, а то и птицы. Иной раз брал в руки нож, чуточку подрезал и слышал похвалу от родителя. Именно отец, заметив творческие способности сына, отдал его в церковно-приходскую школу села Алтышева, по окончании которой учитель Алексей Иванович Михайловский посоветовал мальчику продолжить обучение. Отец поддержал это желание, снарядив Степана вначале в Алатырь, а затем в Казань. С работы в мастерской казанского живописца Ковалинского и начался долгий, нелегкий, яркий творческий путь мордовского самородка, ставшего известным всему миру под именем «Эрьзя».
В Аргентине Степан Эрьзя жил и работал с 1927 по 1950 год, именно там он впервые обратился к субтропическим породам дерева (кебрачо, альгарробо, урундай), древесина которых отличается высокой плотностью. Интересна и необычна фактура куска кебрачо, выбранного для портрета отца. Небольшие необработанные фрагменты, формирующие пространство фона барельефа, создают впечатление пахотной земли, на которой всю жизнь трудился мордовский крестьянин. Изображение размыто, родные черты проступают словно сквозь дымку времени и пространства: широкоскулое лицо, приоткрытый рот, на голове традиционная мордовская валяная шапка. Это портрет-воспоминание. Дмитрий Иванович Нефёдов, человек, открывший своему гениальному сыну путь в искусство, умер в 1906 году. Ему было 66 лет.