«Мужество» — наиболее мощная скульптура из цикла работ-аллегорий Степана Эрьзи, исследующих мир душевных переживаний человека. Искусствоведы относят ее к так называемому психологическому циклу, в который входят произведения: «Ужас», «Отчаяние», «Тоска». Изваяние было исполнено в Аргентине, в период эмиграции мастера, в 1932 году из любимого им кебрачо.
Новый материал требовал от скульптора иной манеры исполнения, хотя тематика произведений в целом оставалась прежней: ваятель был сосредоточен на выявлении природы людских эмоций, показе человека в моменты наивысшего напряжения духовных сил. Но если в изображении женских образов явно проявлялось мажорное настроение — они молоды, светлы, красивы, то мужские персонажи отмечены трагизмом. Они ярче всего свидетельствуют об усилении экспрессии в творчестве Степана Эрьзи.
Как и другие работы мастера аргентинского периода из кебрачо, скульптура «Мужество» кажется рожденной самой природой, где мастер лишь слегка поправил естественные формы древесины резцом. Произведение являет зрителю волевое мужское лицо со сжатыми губами, пристальным сосредоточенным взглядом из-под сдвинутых бровей. Поверхность лица не отшлифована, она нарочито шероховата, с грубыми срезами, придающими работе монументальность.
Внутренняя воля героя подчеркнута динамичной позой: в движении вперед мужчина на мгновение обернулся, словно хотел бросить последний взгляд на оставшихся позади людей. Мастеру удалось запечатлеть этот момент и остановить мгновение: время замирает, пока взгляд зрителя сконцентрирован на скульптуре, но стоит отвести глаза — и кажется, что герой вот-вот продолжит свое решительное движение.
Степан Эрьзя создавал мужские образы, размышляя о собственном предназначении на Земле. Вынужденная эмиграция миллионов соотечественников, страх одиночества, ощущение заброшенности и обреченности человека в огромном враждебном мире, видевшем и пережившем ужасы первой мировой войны, не могли не найти выражения в пластических образах, создаваемых мастером.
Работа «Мужество» удивительно созвучна двадцатому веку — столетию жестоких социальных катаклизмов и мировых войн. Неспокойное, тревожное окружение властно диктовало скульптору свои образы. И он подсознательно переносил ответственность за все происходящее на мужчину — героя, солдата, жертву.
Новый материал требовал от скульптора иной манеры исполнения, хотя тематика произведений в целом оставалась прежней: ваятель был сосредоточен на выявлении природы людских эмоций, показе человека в моменты наивысшего напряжения духовных сил. Но если в изображении женских образов явно проявлялось мажорное настроение — они молоды, светлы, красивы, то мужские персонажи отмечены трагизмом. Они ярче всего свидетельствуют об усилении экспрессии в творчестве Степана Эрьзи.
Как и другие работы мастера аргентинского периода из кебрачо, скульптура «Мужество» кажется рожденной самой природой, где мастер лишь слегка поправил естественные формы древесины резцом. Произведение являет зрителю волевое мужское лицо со сжатыми губами, пристальным сосредоточенным взглядом из-под сдвинутых бровей. Поверхность лица не отшлифована, она нарочито шероховата, с грубыми срезами, придающими работе монументальность.
Внутренняя воля героя подчеркнута динамичной позой: в движении вперед мужчина на мгновение обернулся, словно хотел бросить последний взгляд на оставшихся позади людей. Мастеру удалось запечатлеть этот момент и остановить мгновение: время замирает, пока взгляд зрителя сконцентрирован на скульптуре, но стоит отвести глаза — и кажется, что герой вот-вот продолжит свое решительное движение.
Степан Эрьзя создавал мужские образы, размышляя о собственном предназначении на Земле. Вынужденная эмиграция миллионов соотечественников, страх одиночества, ощущение заброшенности и обреченности человека в огромном враждебном мире, видевшем и пережившем ужасы первой мировой войны, не могли не найти выражения в пластических образах, создаваемых мастером.
Работа «Мужество» удивительно созвучна двадцатому веку — столетию жестоких социальных катаклизмов и мировых войн. Неспокойное, тревожное окружение властно диктовало скульптору свои образы. И он подсознательно переносил ответственность за все происходящее на мужчину — героя, солдата, жертву.