Образ Микеланджело прошел через всю жизнь Степана Эрьзи. Мастер всегда восхищался сильными личностями и увековечивал их в своих скульптурах. Но именно гений эпохи Возрождения вдохновил его на работу с мрамором во время пребывания в Италии. Как и Микеланджело, он ваял без эскиза и использовал технику прямого высекания. Мраморных творений Эрьзи почти не сохранилось. Но осталось его уникальное наследие в виде композиций, высеченных в экзотической субтропической древесине.
Это аргентинский период, который продолжался больше 20 лет. В Южной Америке Эрьзя стал использовать кебрачо и альгорробо — особо твердые породы древесины, очень сложные в обработке. Резцы и стамески давали сколы, поэтому нужна была необычная техника. Скульптор использовал бормашину, чтобы снимать материал тонким слоем. Это позволяло сохранять природную пластику древесины. Эрьзя иногда оставлял нетронутыми корни или наросты и обрабатывал только одну часть заготовки.
В расцвет аргентинского периода он создал и свою известную скульптуру «Микеланджело» (1940, кебрачо). Любимый материал для творчества сам подсказал композиционное решение и психологическую структуру образа. Автор наполнил его силой духа, внутренним напряжением и отрешенностью. Как и всегда, не было предварительного эскиза. Эрьзя угадывал в причудливых формах древесины очертания будущих творений. Среди обширной галереи созданных портретных образов можно уловить некие общие черты. Это тревожность и приподнятость над обыденностью.
«Гений кебрачевых лесов» (как его называли в Аргентине) виртуозно воссоздавал пластику и грацию тел, красоту и одухотворенность лиц. В его образах можно заметить и внешнее сходство с самим мастером! Он придавал лицам собственные очертания, подчеркивая единение с персонажем. В скульптуре «Микеланджело» также можно заметить это сходство. Но здесь Эрьзе было не так важно в точности воспроизвести образ или придать ему узнаваемые черты лица. Главным было отразить настроения, знакомые ему самому.
В последние годы жизни гения Возрождения часто посещали мрачные мысли. Это отразилось и в его поэтическом творчестве, и в живописных работах того времени. Мучительные раздумья, неудовлетворенность действительностью и внутренние метания мучили и автора. Совпадение в настроении и мироощущении наполнило скульптуру трагизмом и безысходностью. За основу был взят автопортрет Микеланджело на фреске «Страшный суд». Мастер изможден и подавлен, это чувствовал и Эрьзя в конце жизни.
Множество скульпторов пытались работать с кебрачо. Но это дерево покоряется только избранным. Степану Эрьзе оно позволило создать образы сильных и цельных натур, которым также были не чужды сомнения и страдания.
Это аргентинский период, который продолжался больше 20 лет. В Южной Америке Эрьзя стал использовать кебрачо и альгорробо — особо твердые породы древесины, очень сложные в обработке. Резцы и стамески давали сколы, поэтому нужна была необычная техника. Скульптор использовал бормашину, чтобы снимать материал тонким слоем. Это позволяло сохранять природную пластику древесины. Эрьзя иногда оставлял нетронутыми корни или наросты и обрабатывал только одну часть заготовки.
В расцвет аргентинского периода он создал и свою известную скульптуру «Микеланджело» (1940, кебрачо). Любимый материал для творчества сам подсказал композиционное решение и психологическую структуру образа. Автор наполнил его силой духа, внутренним напряжением и отрешенностью. Как и всегда, не было предварительного эскиза. Эрьзя угадывал в причудливых формах древесины очертания будущих творений. Среди обширной галереи созданных портретных образов можно уловить некие общие черты. Это тревожность и приподнятость над обыденностью.
«Гений кебрачевых лесов» (как его называли в Аргентине) виртуозно воссоздавал пластику и грацию тел, красоту и одухотворенность лиц. В его образах можно заметить и внешнее сходство с самим мастером! Он придавал лицам собственные очертания, подчеркивая единение с персонажем. В скульптуре «Микеланджело» также можно заметить это сходство. Но здесь Эрьзе было не так важно в точности воспроизвести образ или придать ему узнаваемые черты лица. Главным было отразить настроения, знакомые ему самому.
В последние годы жизни гения Возрождения часто посещали мрачные мысли. Это отразилось и в его поэтическом творчестве, и в живописных работах того времени. Мучительные раздумья, неудовлетворенность действительностью и внутренние метания мучили и автора. Совпадение в настроении и мироощущении наполнило скульптуру трагизмом и безысходностью. За основу был взят автопортрет Микеланджело на фреске «Страшный суд». Мастер изможден и подавлен, это чувствовал и Эрьзя в конце жизни.
Множество скульпторов пытались работать с кебрачо. Но это дерево покоряется только избранным. Степану Эрьзе оно позволило создать образы сильных и цельных натур, которым также были не чужды сомнения и страдания.