На картине «Виды дачи и окрестности зимой» белый снег блестит и сверкает на темной зелени широких лап хвои. Сквозь охру тонких берез проглядывает кое-где прошлогодняя редкая листва и фиолетово-синяя даль. Целостности образа природы северного зимнего леса во многом способствует и ограниченность красочных средств, при которых художник создает такую богатую цветовую гамму.
Точное изображение зимы — особый почерк Александра Алексеевича Борисова. Он сложился из трех факторов: два года обучения у Ивана Ивановича Шишкина, три года в мастерской Архипа Ивановича Куинджи и огромный опыт изображения снега. Художник провел большую часть своей жизни на Севере, постоянно совершенствуясь в зимнем пейзаже. Он научился сочетать детальность изображения Шишкина и удивительный свет Куинджи.
В начале 1914 года художник организовал персональную выставку в Петербурге. Он показал свои новые работы и в смысле мотива, и в смысле техники. Это уже другой Борисов. Он стал глубже, благороднее, проще. Теперь его занимает снег. Белый снег, с виду монотонный и однообразный, а на самом деле искрящийся мириадами всевозможных световых эффектов. Чтобы передать такой снег, надо родиться на Севере в этих самых снегах. Заслуга Александра Борисова в том, что он сумел почувствовать в своих картинах суровую поэзию северного снега.
Прекрасную пищу творческой фантазии Александра Алексеевича Борисова давали парк и лес, окружающие Красноборский дом-усадьбу. Чудесные мотивы художник видел повсюду. Здесь даже из окна его светлой мастерской или башенки над домом природа так и просилась на полотно. Нередко перед окнами передний план по просьбе живописца заполнялся привезенными из леса маленькими елочками. Их ставили в сугробы снега, и тем самым создавалась новая пейзажная композиция.
Критики так отзывались о работах Александра Борисова: «Многие художники писали зиму и писали хорошо. У многих из них снег передавался до обмана глаз, казалось, нажми рукой, и он захрустит, но зимы, той могучей русской зимы, которую знаем мы, русские, там не было. А у Борисова она есть! Именно зима, а не картина зимы».
Точное изображение зимы — особый почерк Александра Алексеевича Борисова. Он сложился из трех факторов: два года обучения у Ивана Ивановича Шишкина, три года в мастерской Архипа Ивановича Куинджи и огромный опыт изображения снега. Художник провел большую часть своей жизни на Севере, постоянно совершенствуясь в зимнем пейзаже. Он научился сочетать детальность изображения Шишкина и удивительный свет Куинджи.
В начале 1914 года художник организовал персональную выставку в Петербурге. Он показал свои новые работы и в смысле мотива, и в смысле техники. Это уже другой Борисов. Он стал глубже, благороднее, проще. Теперь его занимает снег. Белый снег, с виду монотонный и однообразный, а на самом деле искрящийся мириадами всевозможных световых эффектов. Чтобы передать такой снег, надо родиться на Севере в этих самых снегах. Заслуга Александра Борисова в том, что он сумел почувствовать в своих картинах суровую поэзию северного снега.
Прекрасную пищу творческой фантазии Александра Алексеевича Борисова давали парк и лес, окружающие Красноборский дом-усадьбу. Чудесные мотивы художник видел повсюду. Здесь даже из окна его светлой мастерской или башенки над домом природа так и просилась на полотно. Нередко перед окнами передний план по просьбе живописца заполнялся привезенными из леса маленькими елочками. Их ставили в сугробы снега, и тем самым создавалась новая пейзажная композиция.
Критики так отзывались о работах Александра Борисова: «Многие художники писали зиму и писали хорошо. У многих из них снег передавался до обмана глаз, казалось, нажми рукой, и он захрустит, но зимы, той могучей русской зимы, которую знаем мы, русские, там не было. А у Борисова она есть! Именно зима, а не картина зимы».