Исчерпав живописные возможности Большеземельской тундры, художник Александр Алексеевич Борисов для поиска новых сюжетов отправился на Сторожевой остров, находящийся в Югорском Шаре ближе к Карскому морю, и написал там этюд «Мой привал на Сторожевом острове». Большое расстояние от города Пустозёрска до побережья Югорского Шара пришлось преодолеть Александру Борисову. На пути было много остановок, во время которых художник не только писал этюды, но также изучал особенности ненецкой кочевой жизни.
Художнику пришлось многому научиться в этом путешествии. Чтобы выжить в суровых условиях Крайнего Севера, человеку надо было как можно быстрее и полнее приспособиться к этим условиям. Александру Борисову блестяще удалось выдержать экзамен на приспособляемость, что очень пригодилось ему в будущем при длительном путешествии на Новую Землю.
«Все ели сырое мясо, в том числе и я», — пишет Александр Борисов. Ему, как почетному гостю в этих краях, дали самое лакомое блюдо — сырые почки. «Я, чтобы не обидеть хозяев, ел их, хотя без особого удовольствия, в особенности, когда вспомнил, какую функцию исполняют почки. Теплое же мясо и с теплой же кровью я ел с большим аппетитом».
При внимательном рассмотрении картины «Мой привал на Сторожевом острове» можно разглядеть человека под каменной скалой. Видны спальный мешок, подушка, корзинка, фотографический аппарат. Вдали надвигаются со стороны Карского моря льды.
Художник Александр Борисов вспоминает: «Остров был покрыт множеством могил… Между скал в одном месте я нашел сани, в которых возят самоеды своих богов. Они были около 24-х вершков длиной, с семью копылами. Сверху было сделано что-то вроде сундука, в котором лежал один деревянный идол и один каменный, а также деревянные волк и медведь примитивной и грубой работы. Это шаман после своих заклинаний завез сюда медведя и волка, чтобы те никогда не показывались в тундре; „пока они будут лежать здесь, не будет ни волков, ни медведей“, — говорят шаманы. Здесь же лежал камень, завернутый в красное суконце, — это болезнь, отвезенная далеко за море, чтобы никогда не могла вернуться обратно к больному».
Художнику пришлось многому научиться в этом путешествии. Чтобы выжить в суровых условиях Крайнего Севера, человеку надо было как можно быстрее и полнее приспособиться к этим условиям. Александру Борисову блестяще удалось выдержать экзамен на приспособляемость, что очень пригодилось ему в будущем при длительном путешествии на Новую Землю.
«Все ели сырое мясо, в том числе и я», — пишет Александр Борисов. Ему, как почетному гостю в этих краях, дали самое лакомое блюдо — сырые почки. «Я, чтобы не обидеть хозяев, ел их, хотя без особого удовольствия, в особенности, когда вспомнил, какую функцию исполняют почки. Теплое же мясо и с теплой же кровью я ел с большим аппетитом».
При внимательном рассмотрении картины «Мой привал на Сторожевом острове» можно разглядеть человека под каменной скалой. Видны спальный мешок, подушка, корзинка, фотографический аппарат. Вдали надвигаются со стороны Карского моря льды.
Художник Александр Борисов вспоминает: «Остров был покрыт множеством могил… Между скал в одном месте я нашел сани, в которых возят самоеды своих богов. Они были около 24-х вершков длиной, с семью копылами. Сверху было сделано что-то вроде сундука, в котором лежал один деревянный идол и один каменный, а также деревянные волк и медведь примитивной и грубой работы. Это шаман после своих заклинаний завез сюда медведя и волка, чтобы те никогда не показывались в тундре; „пока они будут лежать здесь, не будет ни волков, ни медведей“, — говорят шаманы. Здесь же лежал камень, завернутый в красное суконце, — это болезнь, отвезенная далеко за море, чтобы никогда не могла вернуться обратно к больному».