На картине Александра Алексеевича Борисова «На промысел за оленем» мы видим бывалого охотника-ненца, уверенно направляющегося к проходу между синеющими впереди горами. Склоны их плавно спускаются к лощине, образуя подобие декоративных кулис, за которыми угадываются бескрайние просторы. Над самой долиной в желтовато-розовом небе повисло одинокое бледно-лиловое облако. Лучи солнца, прорывающиеся из-за цепи гор, золотят его края, растворяя их в воздухе и тем самым создавая почти ощутимую пространственную даль.
Александр Борисов, которого можно назвать знатоком ненецкого быта и культуры, писал: «Шибко любит самоед свою тундру! Да как и не любить ему свою кормилицу. Ведь он здесь родился и вырос, здесь и жизнь коротает. Привольно чувствует он себя среди безбрежной пустыни. Привольно и радостно дышит он здесь; а еще веселее ему на душе, когда видит он, как его необозримое стадо оленей (его жизнь) пасется и холится в тундре. Самоед безумно любит оленя, и вместо того, чтобы разумно пользоваться им, он до бесконечности увеличивает свое стадо, и оно год от году делается все больше и больше. И тундра, как бы она ни была велика, в конце концов переполняется. Ведь она может прокормить оленей лишь столько, сколько может, и ничего больше. Природу не перехитришь! И вот на почве плохого питания и недоедания развиваются страшные повальные болезни оленя <…> Огромное количество оленей погибает, не принося никакой пользы и только лишь заражая тундру для будущих поколений оленя. Затем снова ненормальное размножение и снова ужасный падёж и т. д., и т. д., а самоеды всё остаются бедняками. Между тем богатство проходит мимо так глупо, так неразумно!»
Художник писал, понимая, что многие будут упрекать его за то, что, дескать, на Севере не может быть таких ярких, южных красок: «Мне случалось видеть марокканские этюды, и некоторые из них прямо поразили меня сходством эффектов с хорошо знакомой мне природой Севера: сильное полуденное солнце юга среди белых построек арабских городов дает отраженному свету такую силу, что тени как-то тают, расплываются и получают совершенно невероятные оттенки. Как это похоже на отражение света в летние солнечные дни где-нибудь на снежных склонах Новой Земли или острова Вайгач! На этих же этюдах я убедился, как бедно и однообразно по тонам южное небо — не то, что на нашем Севере!»
Александр Борисов, которого можно назвать знатоком ненецкого быта и культуры, писал: «Шибко любит самоед свою тундру! Да как и не любить ему свою кормилицу. Ведь он здесь родился и вырос, здесь и жизнь коротает. Привольно чувствует он себя среди безбрежной пустыни. Привольно и радостно дышит он здесь; а еще веселее ему на душе, когда видит он, как его необозримое стадо оленей (его жизнь) пасется и холится в тундре. Самоед безумно любит оленя, и вместо того, чтобы разумно пользоваться им, он до бесконечности увеличивает свое стадо, и оно год от году делается все больше и больше. И тундра, как бы она ни была велика, в конце концов переполняется. Ведь она может прокормить оленей лишь столько, сколько может, и ничего больше. Природу не перехитришь! И вот на почве плохого питания и недоедания развиваются страшные повальные болезни оленя <…> Огромное количество оленей погибает, не принося никакой пользы и только лишь заражая тундру для будущих поколений оленя. Затем снова ненормальное размножение и снова ужасный падёж и т. д., и т. д., а самоеды всё остаются бедняками. Между тем богатство проходит мимо так глупо, так неразумно!»
Художник писал, понимая, что многие будут упрекать его за то, что, дескать, на Севере не может быть таких ярких, южных красок: «Мне случалось видеть марокканские этюды, и некоторые из них прямо поразили меня сходством эффектов с хорошо знакомой мне природой Севера: сильное полуденное солнце юга среди белых построек арабских городов дает отраженному свету такую силу, что тени как-то тают, расплываются и получают совершенно невероятные оттенки. Как это похоже на отражение света в летние солнечные дни где-нибудь на снежных склонах Новой Земли или острова Вайгач! На этих же этюдах я убедился, как бедно и однообразно по тонам южное небо — не то, что на нашем Севере!»