С любовью и вниманием Кустодиев вглядывается в любимое лицо, подмечает изменения, стремится передать настроение, рассказать о характере. Не важно, одета ли она в скромное темное платье или накинула на плечи яркую красную шаль, изображена на любимом домашнем диване или в светлой березовой роще, Юлия написана мужем — известным, талантливым художником, запечатлена на память потомкам, на память нам, сегодняшним. 

Сохранившиеся дневники и письма Бориса и Юлии помогают воссоздать ее образ — сначала влюбленной девушки, невесты, потом юной жены, матери детей художника, верной подруги и ценительницы таланта, хранительницы его художественного наследия. С Юлией Прошинской (1880–1942) молодой художник познакомился в Костромской губернии, в усадьбе Высоково, где она воспитывалась в семье дворянок Грек. Взаимная симпатия переросла в любовь и стремление быть вместе. 8 января 1903 года в Петербурге в церкви св. Константина и Елены при гимназии Императорского Человеколюбивого общества состоялось венчание молодых людей. 

На рисунке мы видим Юлию Евстафьевну вместе с детьми — Кириллом и Ириной. Она, печальная, сидит на диване, удерживая тянущуюся к ней малышку. Грусть ее не случайна: семья только что потеряла ребенка, от гнойного менингита скончался малыш Игорь. За спинкой дивана стоит четырехлетний Кирилл. Несколько раз попытавшись «пристроить» его в композиции, Кустодиев отказался от этой мысли. В Государственной Третьяковской галерее хранится картина «Портрет Юлии Кустодиевой с дочерью Ириной» (1908), эскизом к которой послужил этот рисунок. Тонко чувствовавший мастер оставил на полотне только мать и дочь, противопоставил печаль и тоску одной радости и непониманию другой, создав не просто двойной портрет, а памятник событию, глубоко затронувшему всю семью.