Традиционная атрибуция Йордансу этого необычного графического листа восходит, как минимум, к концу XVIII века, когда он входил в коллекцию работавшего в России французского живописца Габриэля-Франсуа Дуайена. Изображение босых ног, обращенных к зрителю ступнями и показанных крупным планом, встречается в картинах Йорданса неоднократно, причем форма этих ступней, с натоптанными подошвами и жесткими складками кожи, очень своеобразна и узнаваема. Мотив явно навеян знаменитым полотном Караваджо «Мадонна с четками», которое в XVII веке находилось в Антверпене и было хорошо знакомо Йордансу.
Типична для Йорданса и графическая техника, строящаяся на сочетании черного мела и сангины с размывкой кистью и бликами, нанесенными белым мелом. В графическом наследии художника рисунок, однако, стоит особняком. Не вполне ясно его возможное предназначение. Правдоподобной выглядит догадка, что лист относится к разряду академических натурных штудий, исполненных в процессе подготовки какой-то картины.
Стоит отметить, что далеко не все исполнявшиеся художником рисунки были напрямую связаны с его задачами живописца и главы большой мастерской: они составляют самостоятельный пласт творчества Йорданса, демонстрирующий особые грани его дарования и проясняющий важные нюансы художественного мышления.
Типична для Йорданса и графическая техника, строящаяся на сочетании черного мела и сангины с размывкой кистью и бликами, нанесенными белым мелом. В графическом наследии художника рисунок, однако, стоит особняком. Не вполне ясно его возможное предназначение. Правдоподобной выглядит догадка, что лист относится к разряду академических натурных штудий, исполненных в процессе подготовки какой-то картины.
Стоит отметить, что далеко не все исполнявшиеся художником рисунки были напрямую связаны с его задачами живописца и главы большой мастерской: они составляют самостоятельный пласт творчества Йорданса, демонстрирующий особые грани его дарования и проясняющий важные нюансы художественного мышления.