За широким окном мастерской — тусклое зимнее небо, застывшие дома с белыми крышами, тишина отчуждения. Безнадежно длинный диван с холодными полированными ручками и столь же холодной и жесткой обивкой краплачного цвета служит постаментом для царственной (в своем высокомерном пренебрежении к неудобствам) фигуры обнаженной рыжеволосой натурщицы.
Впрочем, назвать ее просто натурщицей можно лишь по советской традиции эвфемистического определения жанра «ню». Работа Александра Дейнеки блистательно продолжает многовековое состязание художников на тему «лежащей Венеры».
Устное предание сообщает, что Дейнека называл эту работу «моя Веласкезочка». Сравнение фривольное, но правомерное: художник пользуется той же пластической формулой, что и Веласкес в своей знаменитой работе «Венера с зеркалом» из Прадо. При этом «вариация» по образному строю бесконечно далека от «темы». И дело не в том, что вместо амура с зеркалом здесь зимние городские крыши.