Перед нами одна из самых интересных и удивительных, но чуть ли не самая сложная для восприятия картина Александра Дейнеки.
Для создания этой композиционной мозаики автор использовал монтажное построение. Основу структуры составляет фигура спортсмена, аккуратно наложеннная на второй план — колокольню церкви в Толчкове близ Ярославля.
«Вход» в композицию происходит слева-направо вдоль правой руки футболиста. Так же «монтажно» в строго отведенном месте подвешен мяч. Это завершающая точка композиции, от которой она начинает свое обратное прочтение.
Дейнеке нравилась статика, он находил её везде: линии, параллельные краю картинной плоскости, железнодорожные мосты, рельсы, подиумы. Даже облака порой приобретали какую-то особую геометрическую упорядоченность.
Для создания нового художественного языка была применена старая классическая схема или вернее канон египетского рельефа: фараон изображается больше обычных людей и построек, голова в профиль, туловище — в фас, ноги в профиль.
Фигура получилась формально очень статичной, но с огромной скрытой смысловой динамикой. Энергичное, стремительное движение вверх максимально развилось и замерло на мгновение в своей высшей точке, чтобы начать обратный отсчет — по нисходящей. Остановка всякого движения подчеркивается явным, где-то даже в ущерб правдоподобию, отсутствием диагоналей.
Из-за резкого перепада масштабов футбольный мяч в какой-то момент воспринимается холодной луной или жарким солнцем, что, как ни странно, не разрушает общий замысел.
Вертикаль «бесконечной» колокольни очень точно в ритмическом отношении делит второй план на две неравные части. Несмотря на реальный объект колокольня трактуется художником, скорее, как архитектура-знак, взятой несомненно для контраста — художественного, тонового и цветового, контраста старого и нового, подвижного и неподвижного.
Фон неба решен быстрым широким мазком впритирку, строения взяты плотно, местами, кажется, излишне фактурно, тяжело. Фигура футболиста написана неанатомично просто, на грани фигуративности. Мазки, лепящие объем перемежаются с абсолютно плоскими участками одежды и местами, где просвечивается подмалевок — «небо».
Проработка лица соседствует с едва намеченной кистью руки. Крутящийся мяч неправильной формы с «намотанными» мазками практически осязаем. Это тоже своего рода разные стадии движения — от легкости и вибрации воздуха неба, взлетевшего спортсмена, вылетающего с картины мяча до тяжести стоящей на земле колокольни.
По исполнению картина далека от виртуозных и легких графических листов, от свежих в цвете этюдов и разнообразных по технике натюрмортов, но это обычно всегда замечается на действительно этапных работах, и в этом есть своя особая прелесть ощущения творческого поиска. Эта была новая готовая идея, требовавшая технической отработки.
Для создания этой композиционной мозаики автор использовал монтажное построение. Основу структуры составляет фигура спортсмена, аккуратно наложеннная на второй план — колокольню церкви в Толчкове близ Ярославля.
«Вход» в композицию происходит слева-направо вдоль правой руки футболиста. Так же «монтажно» в строго отведенном месте подвешен мяч. Это завершающая точка композиции, от которой она начинает свое обратное прочтение.
Дейнеке нравилась статика, он находил её везде: линии, параллельные краю картинной плоскости, железнодорожные мосты, рельсы, подиумы. Даже облака порой приобретали какую-то особую геометрическую упорядоченность.
Для создания нового художественного языка была применена старая классическая схема или вернее канон египетского рельефа: фараон изображается больше обычных людей и построек, голова в профиль, туловище — в фас, ноги в профиль.
Фигура получилась формально очень статичной, но с огромной скрытой смысловой динамикой. Энергичное, стремительное движение вверх максимально развилось и замерло на мгновение в своей высшей точке, чтобы начать обратный отсчет — по нисходящей. Остановка всякого движения подчеркивается явным, где-то даже в ущерб правдоподобию, отсутствием диагоналей.
Из-за резкого перепада масштабов футбольный мяч в какой-то момент воспринимается холодной луной или жарким солнцем, что, как ни странно, не разрушает общий замысел.
Вертикаль «бесконечной» колокольни очень точно в ритмическом отношении делит второй план на две неравные части. Несмотря на реальный объект колокольня трактуется художником, скорее, как архитектура-знак, взятой несомненно для контраста — художественного, тонового и цветового, контраста старого и нового, подвижного и неподвижного.
Фон неба решен быстрым широким мазком впритирку, строения взяты плотно, местами, кажется, излишне фактурно, тяжело. Фигура футболиста написана неанатомично просто, на грани фигуративности. Мазки, лепящие объем перемежаются с абсолютно плоскими участками одежды и местами, где просвечивается подмалевок — «небо».
Проработка лица соседствует с едва намеченной кистью руки. Крутящийся мяч неправильной формы с «намотанными» мазками практически осязаем. Это тоже своего рода разные стадии движения — от легкости и вибрации воздуха неба, взлетевшего спортсмена, вылетающего с картины мяча до тяжести стоящей на земле колокольни.
По исполнению картина далека от виртуозных и легких графических листов, от свежих в цвете этюдов и разнообразных по технике натюрмортов, но это обычно всегда замечается на действительно этапных работах, и в этом есть своя особая прелесть ощущения творческого поиска. Эта была новая готовая идея, требовавшая технической отработки.