В 1844 году корабль, который плыл из Англии в Испанию, попал в сильный шторм. На судне был и художник-маринист Иван Айвазовский. После этого в европейской прессе появились сообщения о гибели живописца, но это оказалось ошибкой. Многие пассажиры тяжело переживали последствия страшного события, однако по словам Айвазовского «страх не подавил способности воспринять и сохранить в памяти впечатление, произведенное бурею, как дивною живою картиною».
В экспозиции Челябинского музея изобразительных искусств выставлена картина Айвазовского «Шторм». На нем две бушующие стихии — небо и вода — будто объединились вместе против человека. А огромный парусный корабль накренился от шквалистого ветра. Как и другие полотна, эту картину художник писал не с натуры. Он у моря набрасывал схематичные рисунки, а затем восстанавливал по памяти в мастерской.
Через 20 лет Айвазовский написал похожую по сюжету картину — «Гнев морей». Он изобразил на ней штормовое море вблизи скал. Их очертания теряются во мраке. Волны бьются о высокий берег, а на небе сверкают молнии. На переднем плане — небольшая лодка с людьми, которым удалось спастись после кораблекрушения. Один из них указывает в сторону суши, а остальные работают веслами.
Художника не раз упрекали в повторяемости сюжетов. Федор Достоевский сравнивал излишнюю красочность, театральность пейзажей и скорость, с которой Айвазовский писал картины с писательской производительностью Александра Дюма (отца). Сам художник отмечал: «Я нарочно повторяю сюжеты, чтобы исправить прежние, замеченные иногда только мной недостатки».
Но при этом Достоевский признавал талант живописца: «Буря под Евпаторией Айвазовского так же изумительно хороша, как все его бури, и здесь он мастер — без соперников, здесь он вполне художник. В его буре есть упоение, есть та вечная красота, которая поражает зрителя в живой, настоящей буре».
Художник Иван Крамской писал: «Айвазовский, кто бы и что ни говорил, есть звезда первой величины, во всяком случае; и не только у нас, а в истории искусства вообще». Император Николай I и вовсе заявлял: «Что бы ни написал Айвазовский, будет куплено мною».
В экспозиции Челябинского музея изобразительных искусств выставлена картина Айвазовского «Шторм». На нем две бушующие стихии — небо и вода — будто объединились вместе против человека. А огромный парусный корабль накренился от шквалистого ветра. Как и другие полотна, эту картину художник писал не с натуры. Он у моря набрасывал схематичные рисунки, а затем восстанавливал по памяти в мастерской.
Через 20 лет Айвазовский написал похожую по сюжету картину — «Гнев морей». Он изобразил на ней штормовое море вблизи скал. Их очертания теряются во мраке. Волны бьются о высокий берег, а на небе сверкают молнии. На переднем плане — небольшая лодка с людьми, которым удалось спастись после кораблекрушения. Один из них указывает в сторону суши, а остальные работают веслами.
Художника не раз упрекали в повторяемости сюжетов. Федор Достоевский сравнивал излишнюю красочность, театральность пейзажей и скорость, с которой Айвазовский писал картины с писательской производительностью Александра Дюма (отца). Сам художник отмечал: «Я нарочно повторяю сюжеты, чтобы исправить прежние, замеченные иногда только мной недостатки».
Но при этом Достоевский признавал талант живописца: «Буря под Евпаторией Айвазовского так же изумительно хороша, как все его бури, и здесь он мастер — без соперников, здесь он вполне художник. В его буре есть упоение, есть та вечная красота, которая поражает зрителя в живой, настоящей буре».
Художник Иван Крамской писал: «Айвазовский, кто бы и что ни говорил, есть звезда первой величины, во всяком случае; и не только у нас, а в истории искусства вообще». Император Николай I и вовсе заявлял: «Что бы ни написал Айвазовский, будет куплено мною».