В постановке данного натюрморта художник вновь использует полюбившуюся ему голубую скатерть, которую он писал и в композиции 1906 года — «Ваза, бутылка и фрукты», и, решенную в другом цветовом ключе, в полотне 1908 года — «Красная комната».
Эти работы также происходят из собрания Сергея Щукина, чей профессиональный интерес к текстилю сближал его с Матиссом, начавшим собирать свою коллекцию тканей еще студентом. Хотя ткань, подчиняясь творческой воле Матисса, на картинах меняет свой цвет и орнамент, удаляясь то в большей, то в меньшей степени от оригинала, она всегда узнаваема. Здесь, именно скатерть удерживает внимание зрителя, завораживая сияющим зеленовато-голубым цветом и игрой динамичных синих разводов, находящихся в постоянном, живом взаимодействии друг с другом.
В отличие от «Красной комнаты», где она была одним из формообразующих и эмоциональных элементов картины и где был важен ее «диалог» с окном, в данной работе ткань безоговорочно становится главным «действующим лицом» и как бы «заплетает» своим энергичным узором всю поверхность картины.