Стремительный творческий взлет одного из самых талантливых русских пейзажистов 70-х годов XIX века Федора Александровича Васильева, к сожалению, был трагически прерван ранней смертью. Он мало учился — только в рисовальной школе Общества поощрения художеств. Пользовался советами Ивана Ивановича Шишкина, но духовным учителем считал Ивана Николаевича Крамского, который называл его «гениальным юношей». Уже в самом начале 1870-х Васильеву в пейзажах удалось синтезировать картинность и живописную свободу, которую он приобрел в многочисленных натурных этюдах.
Последние два года своей жизни из-за тяжелой болезни юный живописец провел вдали от Средней полосы России — в Крыму. Ему пришлось привыкать к южной природе, которая первоначально не «вдохновляла», и поэтому художник именно в этюдах стремился понять, исследовать ее. В маленьком лирическом, наполненном воздухом крымском пейзаже, переданном в Севастополь из Третьяковской галереи в 1932 году, очевидно влияние барбизонцев, которые работали на натуре, выбирая часто «повышенно-эмоциональные», пограничные состояния в природе. Васильев впитывал новые живописно-пластические открытия, но умело их перерабатывал, используя собственные натурные наблюдения.
В колорите очень точно выдержано цветовое единство, так как
живописец умело использовал серо-синие, зеленые, близкие по тону цвета,
которые полностью соответствовали натуре. Он чутко воспринимал «цветность
мира», видел даже в обыденном многочисленные оттенки и переходы
цвета. Писал Ивану Крамскому о многоцветности даже грязи в Крыму,
опасаясь, что зритель, увидев достоверно переданные на холстах цветовые
отношения, не поверит художнику. Несмотря на этюдность, здесь четко
выстроена композиция: подробно уверенными, смелыми мазками «рассказан» передний
план, удачно высветлен средний, а вдали мягкая гряда крымских гор
как бы «поддерживает» небо с подвижными, несущими влагу облаками.
Неслучайно художник Николай Ге восторженно восклицал, что впервые
в картинах у этого «чудо-мальчика» появилось «движущееся небо».