Натурные рисунки Александры Васильевны Щекатихиной-Потоцкой, супруги русского живописца Ивана Яковлевича Билибина, имеют собственный характер и в значительной степени отличаются от хорошо известных ее эскизов росписи фарфора. Рисунки, выполненные в поездках по Востоку, а с 1925 года и в последующие годы — по Франции (в Бретань, Прованс, на южный берег), передают живой и непосредственный отклик на новые впечатления, характер изобразительных дневниковых записей, необходимых художнику для более полного восприятия неизвестного ранее пейзажа.
Александра Васильевна Щекатихина-Потоцкая любила работать графитным и цветными карандашами, позволяющими закрепить «сиюминутность» увиденного. Быстрый штрих, не ограниченный жестко заданной композиционной рамкой, будто «уплывал» за пределы листа, продлевая до бесконечности линии морского или песчаного горизонта. Как правило, художница ценила и берегла открытую поверхность бумаги, что давало возможность почувствовать в легких набросках свободное дыхание Средиземного моря. На одних листах штрихи рвутся в беспокойном ритме, как, например, в изображении портовых набережных Тулона, на других скорее мягко «стекают» в направлениях, заданных формой невысоких домиков, скрытых в зарослях рыбачьих лодок, прибрежных скал, размашистых линий.
Многочисленные рисунки, сделанные во время летних каникул в Провансе, где на протяжении нескольких лет постоянно отдыхала семья Александры Васильевны Щекатихиной-Потоцкой, в городках с цветочными названиями Борм-ле-Мимоза или Ле-Лаванду, отличаются вниманием к натуре, привлекают абсолютной естественностью и одновременно артистизмом. Среди листов чаще всего встречаются зарисовки старых олив, могучих, перекрученных от времени и постоянного ветра деревьев, и средиземноморских сосен, высоко раскинувших ветвистые кроны. Эти два образа, неслучайно выбранные Щекатихиной-Потоцкой из щедрого изобилия южной природы, стали своего рода символом жизни, требовавшей от художника немалых сил и терпения, умения сохранить творческое состояние, несмотря на сложности бытия.
Александра Васильевна Щекатихина-Потоцкая любила работать графитным и цветными карандашами, позволяющими закрепить «сиюминутность» увиденного. Быстрый штрих, не ограниченный жестко заданной композиционной рамкой, будто «уплывал» за пределы листа, продлевая до бесконечности линии морского или песчаного горизонта. Как правило, художница ценила и берегла открытую поверхность бумаги, что давало возможность почувствовать в легких набросках свободное дыхание Средиземного моря. На одних листах штрихи рвутся в беспокойном ритме, как, например, в изображении портовых набережных Тулона, на других скорее мягко «стекают» в направлениях, заданных формой невысоких домиков, скрытых в зарослях рыбачьих лодок, прибрежных скал, размашистых линий.
Многочисленные рисунки, сделанные во время летних каникул в Провансе, где на протяжении нескольких лет постоянно отдыхала семья Александры Васильевны Щекатихиной-Потоцкой, в городках с цветочными названиями Борм-ле-Мимоза или Ле-Лаванду, отличаются вниманием к натуре, привлекают абсолютной естественностью и одновременно артистизмом. Среди листов чаще всего встречаются зарисовки старых олив, могучих, перекрученных от времени и постоянного ветра деревьев, и средиземноморских сосен, высоко раскинувших ветвистые кроны. Эти два образа, неслучайно выбранные Щекатихиной-Потоцкой из щедрого изобилия южной природы, стали своего рода символом жизни, требовавшей от художника немалых сил и терпения, умения сохранить творческое состояние, несмотря на сложности бытия.