1873 год вошел в жизнь Сурикова как самый памятный из всех лет, проведенных им в Академии художеств: он начал учиться у гениального педагога, воспитавшего лучших русских художников-реалистов, — П.П. Чистякова.
Спустя год Суриков создает, пожалуй, самую удачную за время обучения живописную композицию — «Пир Валтасара».
Библейский сюжет о вавилонском царе Валтасаре дал художнику повод к созданию многофигурной композиции, буквально пронизанной непрерывным действием. В одном эскизе художник объединил различные моменты повествования: разгар пиршества Валтасара, оскверняющего храм и погрязшего в грехах, неожиданное появление огненных слов на стене, поразившее и испугавшее всех участников этой сцены, пророка Даниила, истолковывающего царю смысл этих слов, и, наконец, реакции людей на это страшное истолкование.
Брюллов К.П. Последний день Помпеи. 1833. Государственный Русский музей / Суриков В.И. Пир Валтасара. 1874. Государственный Русский музей
Композиционное построение, пластическое и живописное решение картины еще типично академические. Многие отмечают черты сходства со знаменитой картиной Брюллова «Последний день Помпеи»: левая часть композиции по диагонали заполнена группами людей, охваченных ужасом и отчаянием перед надвигающейся гибелью, в правой части — перспектива уходящих в глубину улицы зданий, и даже прорезанное, как у Брюллова, яркой молнией небо. И все же в эскизе Сурикова нельзя найти ни одной фигуры, которая буквально повторяла бы какую-либо фигуру «Помпеи».
За «Пир Валтасара» Суриков получил первую премию Академии художеств. На современников она тоже произвела сильное впечатление.
Мне помнится в академическом «композиционном» классе висел среди всякой невозможной скуки и мертвечины Венигов, Солнцевых, Плешановых один эскиз Сурикова «Падение Вавилона». Это юношеское произведение Сурикова, правда, сильно смахивает на французские исторические «машины», но от него все же получается приятное впечатление, до того бойко и весело оно написано, до того непринужденно, бесцеремонно, поистине «художественно» оно задумано. Среди чопорного молчания этого зала пестрые, весело набросанные краски эскиза Сурикова звучали, как здоровый, приятный, бодрящий смех.
А.Н. Бенуа
Наведите камеру вашего смартфона, чтобы открыть в приложении
