Шаманский бубен — один из наиболее мифологизированных предметов тюрко-монгольского культа. Только в первой половине XX века по инициативе этнографа и композитора Андрея Викторовича Анохина (1869–1931) его начали использовать в качестве оркестрового инструмента.
Функционал бубна в шаманских верованиях очень широк. Кожа, которой обтягивали остов, считалась сакральным двойником соответствующего животного (чаще всего жеребенка или оленя). В обряде оживления бубна этот «конь» доставлял шамана к хозяину священной горы для «знакомства»; в дальнейшем шаман путешествовал на бубне в Верхний (небесный) мир для общения с добрыми духами. Если же обряд требовал спуститься в мир Нижний, к злым духам, бубен превращался в лодку для перемещения по подземным водам.
Иногда шаману приходилось вступать в бой со злыми силами. Как заключил историк и этнолог Дмитрий Анатольевич Функ, исследовавший рукопись Андрея Анохина о телеутских бубнах, «бубен как бы символизировал лук, металлический прут <„руки шамана-покровителя“> — тетиву, а колотушка или подвески… стрелы» (Д.А. Функ, «Неизвестное описание шаманского бубна телеутов из архива А.В. Анохина»). Также бубен мог выступать в роли щита.
Сакральные рисунки на кожаной мембране делали красной и белой минеральными красками. Сырьем для них служили камни, которые отыскивали в горных ручьях, раскалывали и перетирали в порошок.
Широкая полоса посередине «лица» бубна символически разграничивала Верхний и Нижний миры. В половине Верхнего мира помещали изображения небесных светил, радуги, ездового животного, чья кожа использовалась для инструмента, и березы, древесина которой послужила материалом для рукоятки. Алтайцы приписывали березе божественное происхождение, поскольку считается, что это дерево никогда не разбивает молния.
Помимо этого, на мембране помещали разнообразные сюжетные рисунки, повествующие о путешествиях шамана в «тонкие миры». Среди изображений людей, духов, животных фигурировал и условный портрет самого кама.
У шамана не могло быть двух или более бубнов одновременно; исключение составлял ритуал обретения нового атрибута. Всего за жизнь кам мог обрести не более девяти бубнов: когда последний приходил в негодность, его владелец покидал мир живых. В ходе погребения шамана инструмент уничтожали, а его фрагменты развешивали на дереве возле захоронения.
