Русский пейзажист Федор Матвеев родился в 1758 году в семье военного. В шесть лет он стал воспитанником училища при Императорской Академии художеств, а затем учился у русского художника Семена Щедрина в ландшафтном классе. В 1778 году за успехи в учебе ему пожаловали золотую медаль, которая гарантировала ему пенсионную поездку за границу. Через год он уехал в Италию и провел там 47 лет.
В конце XVIII века Матвеев несколько раз пытался уехать из Италии и даже обращался в Академию художеств с просьбой выслать ему денег на дорогу в Россию. Позже он опять заявил о желании вернуться на родину, а в 1806 году отправил в Петербург пейзаж «Вид Неаполя от подножия Позилиппо». Через год за эту картину ему присвоили звание академика живописи. В 1813 году его избрали членом римской Академии Святого Луки. В 1826 году он скончался в Италии, так никогда и не вернувшись в Россию.
Все полотна Матвеева выполнены в строгом соответствии с канонами классицизма. Для XVIII века, эпохи Просвещения, характерно двойственное отношение к природе. С одной стороны, в это время воспевалось все естественное и простое, с другой — преобразование и упорядочивание хаоса дикой природы считалось важной миссией человека. Поэтому в классицизме пейзажи — тогда их еще называли «виды» — писались так, что изображение походило на театральную сцену: края картины обрамляли обязательные кулисы в виде деревьев или строений, а пространство делилось на ближний, средний и задний планы.
Завершенный 1800-е годы «Водопад» Матвеев создал на основе реально существующих видов, однако природа здесь интерпретирована в соответствии с канонами классицизма. На первый план помещены деревья и группы крестьян, его сменяет второй план со стенами замков, виллами и водопадом, а завершает композицию третий план с уходящими вдаль покатыми горами. Почти такое же композиционное решение художник часто использовал и в более поздних работах, например, швейцарском полотне «Виде в окрестностях Берна» 1817 года, которое находится в коллекции Русского музея.
Искусством Матвеева восхищались многие современники. Русский пейзажист Сильвестр Щедрин писал о Матвееве:«Важнейшее его достоинство, в чем и самые соперники отдают ему справедливость, состоит в искусстве писать дальние планы, что не всегда представляли и самые славнейшие художники. Оные он пишет с отменной легкостью, так что совсем не виден труд». Он же отмечал педантичную точность, с которой Матвеев передавал растительную фактуру.
В конце XVIII века Матвеев несколько раз пытался уехать из Италии и даже обращался в Академию художеств с просьбой выслать ему денег на дорогу в Россию. Позже он опять заявил о желании вернуться на родину, а в 1806 году отправил в Петербург пейзаж «Вид Неаполя от подножия Позилиппо». Через год за эту картину ему присвоили звание академика живописи. В 1813 году его избрали членом римской Академии Святого Луки. В 1826 году он скончался в Италии, так никогда и не вернувшись в Россию.
Все полотна Матвеева выполнены в строгом соответствии с канонами классицизма. Для XVIII века, эпохи Просвещения, характерно двойственное отношение к природе. С одной стороны, в это время воспевалось все естественное и простое, с другой — преобразование и упорядочивание хаоса дикой природы считалось важной миссией человека. Поэтому в классицизме пейзажи — тогда их еще называли «виды» — писались так, что изображение походило на театральную сцену: края картины обрамляли обязательные кулисы в виде деревьев или строений, а пространство делилось на ближний, средний и задний планы.
Завершенный 1800-е годы «Водопад» Матвеев создал на основе реально существующих видов, однако природа здесь интерпретирована в соответствии с канонами классицизма. На первый план помещены деревья и группы крестьян, его сменяет второй план со стенами замков, виллами и водопадом, а завершает композицию третий план с уходящими вдаль покатыми горами. Почти такое же композиционное решение художник часто использовал и в более поздних работах, например, швейцарском полотне «Виде в окрестностях Берна» 1817 года, которое находится в коллекции Русского музея.
Искусством Матвеева восхищались многие современники. Русский пейзажист Сильвестр Щедрин писал о Матвееве:«Важнейшее его достоинство, в чем и самые соперники отдают ему справедливость, состоит в искусстве писать дальние планы, что не всегда представляли и самые славнейшие художники. Оные он пишет с отменной легкостью, так что совсем не виден труд». Он же отмечал педантичную точность, с которой Матвеев передавал растительную фактуру.