Павел Степанович Нахимов (1802–1855) — выдающийся русский флотоводец. С особой силой военное дарование и флотоводческое искусство Павла Степановича Нахимова проявились в Крымской войне 1853–1856 годов. Занимая должность командующего эскадрой, а с февраля 1855 года — командира Севастопольского порта и военного губернатора, Нахимов проявил выдающиеся способности в организации обороны главной базы Черноморского флота с моря и суши. Под руководством Нахимова русские матросы и солдаты превратили слабо защищенный с суши город в грозную крепость, которая успешно оборонялась 11 месяцев, отбив несколько вражеских штурмов.
Павел Степанович Нахимов был смелым человеком и военачальником, однако смелость его граничила с безрассудством. Нахимов появлялся на самых опасных участках, и со стороны неприятеля тут же начинался обстрел позиций. Павел Степанович поступал так всегда, он был уверен: если бойцы увидят, что их командир ничего не боится, то и сами бояться не станут. Это был образец его военной педагогики. 28 июня 1855 года Нахимов снова поднялся на Малахов курган, где погибли его друзья — адмиралы Корнилов и Истомин. Сколько раз он так же рисковал, бывало, что матросы, не выдержав, хватали его и увозили с возвышения. В тот день вице-адмирал Нахимов был тяжело ранен в голову. Рана оказалась смертельной: через несколько дней Павел Степанович Нахимов скончался.
Известие о смерти Нахимова потрясло всю Россию. Горячо любимые адмиралом матросы толпились вокруг гроба целые сутки, целовали руки усопшего, сменяли друг друга на бастионах и вновь возвращались. Один из очевидцев писал, что похороны великого русского флотоводца можно было считать одной из первых всенародных демонстраций. Тысячи солдат, матросов, офицеров, жен моряков, рыбаки-греки с женами и детьми шли за гробом, прощаясь с адмиралом. Незадолго до ранения и гибели Нахимов написал завещание офицерам русского флота, в котором были такие слова: «Чем больше нас здесь останется, тем больше будет славы Севастополя. И скажут русские люди: на что же мы способны, ежели вся Европа одного города у горсти наших воинов не могла взять?» Уважение к адмиралу Нахимову было так велико, что, когда он скончался, все неприятельские орудия смолкли и на некоторое время прекратили вести огонь в знак скорби. На кораблях англо-французской эскадры были приспущены флаги, а офицеры-англичане, находившиеся на палубах своих кораблей, сняли головные уборы и склонили голову.
Павел Степанович Нахимов был смелым человеком и военачальником, однако смелость его граничила с безрассудством. Нахимов появлялся на самых опасных участках, и со стороны неприятеля тут же начинался обстрел позиций. Павел Степанович поступал так всегда, он был уверен: если бойцы увидят, что их командир ничего не боится, то и сами бояться не станут. Это был образец его военной педагогики. 28 июня 1855 года Нахимов снова поднялся на Малахов курган, где погибли его друзья — адмиралы Корнилов и Истомин. Сколько раз он так же рисковал, бывало, что матросы, не выдержав, хватали его и увозили с возвышения. В тот день вице-адмирал Нахимов был тяжело ранен в голову. Рана оказалась смертельной: через несколько дней Павел Степанович Нахимов скончался.
Известие о смерти Нахимова потрясло всю Россию. Горячо любимые адмиралом матросы толпились вокруг гроба целые сутки, целовали руки усопшего, сменяли друг друга на бастионах и вновь возвращались. Один из очевидцев писал, что похороны великого русского флотоводца можно было считать одной из первых всенародных демонстраций. Тысячи солдат, матросов, офицеров, жен моряков, рыбаки-греки с женами и детьми шли за гробом, прощаясь с адмиралом. Незадолго до ранения и гибели Нахимов написал завещание офицерам русского флота, в котором были такие слова: «Чем больше нас здесь останется, тем больше будет славы Севастополя. И скажут русские люди: на что же мы способны, ежели вся Европа одного города у горсти наших воинов не могла взять?» Уважение к адмиралу Нахимову было так велико, что, когда он скончался, все неприятельские орудия смолкли и на некоторое время прекратили вести огонь в знак скорби. На кораблях англо-французской эскадры были приспущены флаги, а офицеры-англичане, находившиеся на палубах своих кораблей, сняли головные уборы и склонили голову.