В экспозиции Севастопольского художественного музея имени Михаила Павловича Крошицкого представлен портрет Сергея Михайловича Голицына, написанный Василием Андреевичем Тропининым в 1828 году.

Сергей Михайлович Голицын (1774–1859) — один из крупнейших сановников, прозванный «последним московским вельможей», владелец подмосковных усадеб Кузьминки и Гребнево, действительный тайный советник 1-го класса. Будучи в центре общественной жизни России своего времени, Голицын занимал престижные должности: был почетным опекуном московского Опекунского совета, попечителем Московского учебного округа, главным директором Голицынской больницы, членом Государственного совета, вице-президентом комиссии для сооружения в Москве храма Христа Спасителя и другое. Сергей Михайлович также был награжден всеми высшими российскими орденами, однако современники чаще вспоминали его как мужа красавицы — «ночной княгини», «принцессы ноктюрн» Евдокии Ивановны Голицыной, жившей с ним «в разъезде». Именно «Пифией Голицыной» по окончании Лицея был увлечен юный поэт Пушкин, посвятивший ей стихи.

Кроме прочего, Сергей Михайлович был известным коллекционером, покровительствовал многим художникам, в том числе и Василию Андреевичу Тропинину, который несколько раз писал его портреты. Портрет из собрания Севастопольского художественного музея — ранний портрет Голицына, на котором князь эффектно запечатлен в парадном мундире, с орденскими лентами и звездами с бриллиантами, в легком повороте, на фоне «романтического» неба. Портрет, вероятно, очень нравился Голицыну, поэтому художник несколько раз его повторял. В настоящее время известны более поздние варианты, хранящиеся в собраниях Музея Василия Тропинина и московских художников его времени, Саратовского государственного художественного музея имени Александра Радищева, Мордовского республиканского музея изобразительных искусств имени С.Д. Эрьзи в Саранске. Заказчику, скорее всего, с одной стороны, несмотря на годы, хотелось видеть себя «почти молодым и красивым», с другой — рассказать о заслугах перед Отечеством. В более поздних повторениях портрета художнику пришлось заменить орден и ленту Александра Невского на высший в России орден Андрея Первозванного и дописать знак «50 лет беспорочной службы».