Николай Крымов написал этюд «Крыши» в 1931 году. Он выполнил его маслом на деревянной основе. Художник увидел этот пейзаж из окна своей квартиры, которое выходило на крыши старых московских особняков. Мастер выглянул на залитую солнцем улицу и обнаружил, что по заснеженной кровле кто-то уже гулял — повсюду остались следы от обуви. В быстром этюде Николай Крымов отобразил красоту момента.
Он написал «Крыши» в зрелый этап своего творчества. К 1930-м годам художник уже разработал метод «общего тона». В этюде он тонко показал соотношения светлоты и потемнения.
Считается, что к 1920-м годам Николай Крымов окончательно сформулировал свой основной принцип работы. Самое важное место он уделил верному отражению «общего тона» в картине. Тон — это сила света в цвете. Один и тот же цвет (к примеру, оранжевый) может быть светлее или темнее — эта его «освещенность» или «затемненность» и называется тоном. «Общим» тоном мастер называл освещенность природы в разное время дня, например: общий тон сумерек темнее, чем общий тон яркого полудня. Чтобы определить светосилу, он использовал горящую спичку как камертон.
В статье «О Левитане» Николай Крымов подробно рассказывал о своих поисках. Он писал, что долго не мог понять, почему «…Левитан широким мазком свободно, убедительно и совершенно материально умел изображать траву, избы, деревья и небо. Отделывая все цветочки, все детали пейзажа, я все-таки не мог никак достичь верной передачи этой материальности…». Мастер писал, что долго бился над решением задачи, и однажды нашел ответ. Работая над пейзажем в серый день, он пересветлил общий тон этюда и, как потом ни старался точно передать детали, у него ничего не вышло. Тогда художник понял, что ошибка заключалась в неверно взятом общем тоне.
«И действительно, — рассказывал он, — проверяя это положение на лучших произведениях русской и иностранной живописи, я убедился, что там, где художником правильно найден общий тон картины, там предметы, земля, небо — все живет подлинной полнокровной жизнью. Когда найден правильный общий тон, художнику уже значительно легче писать все детали. <…> достаточно иной раз одного верного намека, одного верного пятна, чтобы изображение стало восприниматься как реальный предмет».
Этот метод он углублял и совершенствовал всю дальнейшую жизнь. Сегодня его концепция «общего тона» широко используется в искусствоведении.