Шрифт
Цвет
Графика
Изображение точки

To see AR mode in action:

1. Install ARTEFACT app for iOS or Android;

2. Find the exhibition «»

3. Push the «Augmented reality» button and point your phone's camera at the exhibit;

Скрыть точки интересаПоказать точки интереса

Южный берег Крыма. Киммерия (Героический пейзаж)

Dimensions
205x420 cm
Technique
холст, масло
0
Open in app
#1

Чада человеческие имеют экспансивную природу, бунтарскую. Мы не умеем признавать никаких границ, само мышление наше просто не может смириться с конечностью и ограниченностью нашего бытия. Человек, как будто, рожден для того, чтобы быть бессмертным, всесильным и беспредельным. Поэтому для него любое представление о пределе незамедлительно порождает потребность в его преодолении. Со временем это выродилось в отказ вообще от всяких границ и, одновременно, породило самые уродливые формы релятивизма, особенно ярко выраженные в тех сферах деятельности, которые сегодня принято называть «творческими»: мир стал глобализированным, а искусство перестало быть объективным, поставив во главу угла «беспредельную» личность.

Однако древние очень четко осознавали конечность своего мира. Даже для жителей огромной Римской империи он был ограничен ее же собственными границами, временем ее собственного существования:

#6

Нет, не весь я умру, лучшая часть меня

Избежит похорон. Буду я вновь и вновь

Восхваляем, доколь по Капитолию

Жрец верховный ведет деву безмолвную.

Гораций. Оды (Hor. Carm. III 30, 6–9)
#5

У древних греков же, имевших полисную систему и не знавших до походов Александра Македонского глобализации, известный мир и вовсе ограничивался ойкуменой (др.-греч. οἰκουμένη «заселённая» (земля), от οἰκέω «населяю, обитаю»), а все, что находилось за его пределами, считалось опасным и диким. Представление греков о существующих пределах способствовало возникновению классического искусства, в котором главным предметом изображения становится объективный идеал — предел, т. е. самое совершенное, — добродетели сами по себе: мужество, умеренность, справедливость, благоразумие сами по себе. Само обладание ими и есть объективная красота, которую должно изображать. Как справедливо замечал Г.Э. Лессинг: «Греческий художник не изображал ничего, кроме красоты; даже обычная красота, красота низшего порядка, была для него лишь случайной темой, предметом упражнения и отдыха». И, хотя Платон критиковал живописцев за изображение, по сути, подобия подобия (596 a-e), что отлично выражается, например, в истории о соревновании художников Зевксиса и Паррасия, тем не менее, мы четко знаем цель, которую ставили перед собой творцы той эпохи. И, в этом смысле, феодосийский художник К.Ф. Богаевский (1872–1943) идет по стопам античных мастеров.


В древности Киммерия была границей ойкумены. Прославленная в трагедии Еврипида «Ифигения в Тавриде» (Таври́да, Та́врия; греч. Η Ταυρική — древнее название Крыма), известная грекам и римлянам по трудам Геродота и Павсания, она, как и любая окраина, считалась местом опасным и варварским:

#4

Эти простертые под эриманфской Медведицей земли

Не отпускают меня, выжженный стужею край.

Дальше — Босфор, Танаис, Киммерийской Скифии топи,

Еле знакомые нам хоть по названью места;

А уж за ними — ничто: только холод, мрак и безлюдье.

Горе! Как близко пролег круга земного предел!

Овидий. Скорбные элегии (Ovid. Trist. III 4, 47–52)

#3

Амбивалентность полотна К. Ф. Богаевского заключается в том, что художник, действуя одновременно и как бунтовщик, и как продолжатель античной традиции, стремится, с одной стороны, расширить границы ойкумены, облагородив и включив в ее пределы скифскую Киммерию; а, с другой стороны, не отходить при этом, от установленных более двух тысяч лет назад образцов, связанных с изображением красоты самой по себе. На холсте «круга земного предел», выражаясь славами Овидия, представлен как место, мало чем отличающееся от Эллады, однако со своими особенностями: скалистые горы, опоясывающее побережье Понта Эвксинского, редкие деревья и низкое небо, сочетающееся с развалинами античных храмов, где до прихода цивилизации располагались капища, в которых жестокие тавры давным–давно, возможно, приносили жертвы Артемиде Таврической. Ныне же их кровожадность, благодаря кисти К. Ф. Богаевского канула в Лету, а Таврида обрела то, чего не имела в античности — причастность к объективной красоте и включенность в ойкумену.

#2
Посмотреть в Госкаталоге
read morehide

Южный берег Крыма. Киммерия (Героический пейзаж)

Dimensions
205x420 cm
Technique
холст, масло
0
Point your smartphone camera to open in the app
Share
VkontakteOdnoklassnikiTelegram
Share on my website
Copy linkCopied
Copy
Open in app
To see AR mode in action:
  1. Install ARTEFACT app for 
  2. iOS or Android;
  3. Find and download the «Paintings in Details» exhibition
  4. Push the «Augmented reality» button and point your phone's camera at the painting;
  5. Watch what happens on your phone screen whilst you flip through the pictures.
 
We use Cookies
Cookies on the Artefact Website. We use cookies to ensure that we give you the best experience on our website. If you continue without changing your settings, we'll assume that you are happy to receive all cookies on the Artefact website. However, if you would like to, you can change your cookie settings at any time.
Подробнее об использованииСкрыть
Content is available only in Russian
%title%%type%