Незадолго до венчания на царство Павла I художнику-портретисту Степану Щукину, ученику выдающегося портретиста XVIII века Дмитрия Левицкого, заказали парадный портрет будущего императора. Траур по случаю смерти Екатерины II продлился четыре месяца, с ноября 1796 по апрель 1797 года. За это время портрет был готов.
Монарх остался доволен работой и, кроме прочего, пожаловал художнику позволение делать с этого произведения списки — авторские копии. Портрет был задуман как коронационный, но его решение стало очень оригинальным и неожиданным. Картина выделяется из ряда русских императорских парадных образов, у нее нет аналогов в современной ей живописи. Павла писали многие художники, русские и иностранные, но во всех их работах присутствует традиционная иконография — система изображения императорской особы. Это строгая официальность, обязательное присутствие атрибутов монаршей власти с тяжеловесными горностаевыми мантиями, расшитыми золотом костюмами и сверкающими регалиями.
В одобренной императором Павлом I иконографии традиционную схему парадного портрета Щукин превратил в сюжет, который можно условно назвать «Государь в ожидании коронационных торжеств». На гладком пустом серо-зеленом фоне изображен император в мундире Преображенского полка, с голубой Андреевской лентой, на его голове большая черная треуголка. Отказавшись от яркой театрализации, Щукин выбрал свой способ передачи внутреннего одиночества императора, скрытого под маской «сурового вестника власти». Предельный лаконизм композиции и цветовое решение созвучны духовному миру Павла. Художник достигает впечатления значительности личности без привлечения парадных аксессуаров: трость вместо шпаги и маршальского жезла акцентирует мотив странничества в этом пустынном пространстве портрета.
Щукин воспринял образ будущего коронованного императора Павла I сложным и одновременно цельным. Портрет получился и парадным, и наполненным жизнью и стал чрезвычайно популярен. Щукин неоднократно повторял и изменял его, и сегодня в собраниях многих музеев можно найти авторские повторения. Портрет стал наиболее удачным в обширной иконографии монарха, а сам художник, по сути, сделался автором одного произведения.
Монарх остался доволен работой и, кроме прочего, пожаловал художнику позволение делать с этого произведения списки — авторские копии. Портрет был задуман как коронационный, но его решение стало очень оригинальным и неожиданным. Картина выделяется из ряда русских императорских парадных образов, у нее нет аналогов в современной ей живописи. Павла писали многие художники, русские и иностранные, но во всех их работах присутствует традиционная иконография — система изображения императорской особы. Это строгая официальность, обязательное присутствие атрибутов монаршей власти с тяжеловесными горностаевыми мантиями, расшитыми золотом костюмами и сверкающими регалиями.
В одобренной императором Павлом I иконографии традиционную схему парадного портрета Щукин превратил в сюжет, который можно условно назвать «Государь в ожидании коронационных торжеств». На гладком пустом серо-зеленом фоне изображен император в мундире Преображенского полка, с голубой Андреевской лентой, на его голове большая черная треуголка. Отказавшись от яркой театрализации, Щукин выбрал свой способ передачи внутреннего одиночества императора, скрытого под маской «сурового вестника власти». Предельный лаконизм композиции и цветовое решение созвучны духовному миру Павла. Художник достигает впечатления значительности личности без привлечения парадных аксессуаров: трость вместо шпаги и маршальского жезла акцентирует мотив странничества в этом пустынном пространстве портрета.
Щукин воспринял образ будущего коронованного императора Павла I сложным и одновременно цельным. Портрет получился и парадным, и наполненным жизнью и стал чрезвычайно популярен. Щукин неоднократно повторял и изменял его, и сегодня в собраниях многих музеев можно найти авторские повторения. Портрет стал наиболее удачным в обширной иконографии монарха, а сам художник, по сути, сделался автором одного произведения.