Иллюстрация причудливо соединяет христианскую мифологию с бытовым представлением о страдании и блаженстве, одновременно предвосхищая, угадывая образность «Лолиты». Пальма в левой части композиции вызывает ассоциации с раем, но ее темный силуэт заставляет думать о том, что пальма обуглилась под воздействием адского пламени. Воздушные формы райских облаков неотличимы от всполохов огня ада — в точности как неотличимы они и в набоковском образе. «Вдохновение ужаса» (эссе с таким названием есть у Андрея Белого) проступает и в по-мунковски условных лицах и воздетых руках. Присутствует в композиции и главная причина таких противоречивых эмоций: в левой части изображения угадывается обнаженная женская спина.