На фотографии изображен комик, актер и режиссер, сценарист, композитор, продюсер, самый популярный кинематографист первой половины XX века Чарльз Спенсер Чаплин (1889–1977).
Сергей Эйзенштейн и Чарли Чаплин знали и ценили творчество друг друга еще задолго до знакомства. При встрече в Голливуде между ними возникло полное взаимопонимание. Эйзенштейн и его соратники часто бывали в гостях у Чаплина на его вилле в Голливуде. Комик всегда старался помочь русскому другу: высоко отзывался о его сценариях, защищал в голливудском обществе и в прессе, рекомендовал писателю Эптону Синклеру поддержать проект съемки независимого фильма в Мексике. Перед отъездом в Мексику Эйзенштейн получил от Чаплина фото с дарственной надписью: «Моему другу Сергею Эйзенштейну с искренним восхищением. Голливуд, 18 ноября [19]30». Этот фотопортрет висел в рабочем кабинете Эйзенштейна. Снимок сделал фотограф Гомер Пейтон в 1929 году.
После возвращения на родину Сергей Эйзенштейн несколько раз писал о Чаплине. К 50-летию друга в апреле 1939 года он напечатал в газете «Кино» приветственную статью «Хэлло, Чарли!». В это время уже была ясна опасность агрессии нацистской Германии и ее человеконенавистнической идеологии. Эйзенштейн обратил к Чаплину знаменательные слова: »…Вашим путем был путь искусства, столь любимого во всем мире за горячую проповедь человеколюбия, которую оно несет, начиная с первых же Ваших фильмов. За эту любовь к человеку, за Ваше стремление участвовать в борьбе этого человека, за человеческое достоинство и достойное человеческое существование, за Ваше прекрасное искусство хочется изо всех сил хлопнуть Вас по спине, — как принято у Вас в Америке выражать теплоту чувств, — и от всей души приветствовать: «Хэлло, Чаплин… На многие и многие годы вперед, рука об руку за лучшие идеалы человечества!». А в разгар Второй мировой войны, в 1942 году, Эйзенштейн завершил посвященное Чаплину эссе «Charlie the Kid» (Чарли-Малыш»), где отмечал: «Особенность Чаплина состоит в том, что при седых волосах он сохранил «детский взгляд» и непосредственность восприятия любых явлений». В эссе Эйзенштейн подробно проанализировал, как проявилась такая черта в творческом методе комика.
Сергей Эйзенштейн и Чарли Чаплин знали и ценили творчество друг друга еще задолго до знакомства. При встрече в Голливуде между ними возникло полное взаимопонимание. Эйзенштейн и его соратники часто бывали в гостях у Чаплина на его вилле в Голливуде. Комик всегда старался помочь русскому другу: высоко отзывался о его сценариях, защищал в голливудском обществе и в прессе, рекомендовал писателю Эптону Синклеру поддержать проект съемки независимого фильма в Мексике. Перед отъездом в Мексику Эйзенштейн получил от Чаплина фото с дарственной надписью: «Моему другу Сергею Эйзенштейну с искренним восхищением. Голливуд, 18 ноября [19]30». Этот фотопортрет висел в рабочем кабинете Эйзенштейна. Снимок сделал фотограф Гомер Пейтон в 1929 году.
После возвращения на родину Сергей Эйзенштейн несколько раз писал о Чаплине. К 50-летию друга в апреле 1939 года он напечатал в газете «Кино» приветственную статью «Хэлло, Чарли!». В это время уже была ясна опасность агрессии нацистской Германии и ее человеконенавистнической идеологии. Эйзенштейн обратил к Чаплину знаменательные слова: »…Вашим путем был путь искусства, столь любимого во всем мире за горячую проповедь человеколюбия, которую оно несет, начиная с первых же Ваших фильмов. За эту любовь к человеку, за Ваше стремление участвовать в борьбе этого человека, за человеческое достоинство и достойное человеческое существование, за Ваше прекрасное искусство хочется изо всех сил хлопнуть Вас по спине, — как принято у Вас в Америке выражать теплоту чувств, — и от всей души приветствовать: «Хэлло, Чаплин… На многие и многие годы вперед, рука об руку за лучшие идеалы человечества!». А в разгар Второй мировой войны, в 1942 году, Эйзенштейн завершил посвященное Чаплину эссе «Charlie the Kid» (Чарли-Малыш»), где отмечал: «Особенность Чаплина состоит в том, что при седых волосах он сохранил «детский взгляд» и непосредственность восприятия любых явлений». В эссе Эйзенштейн подробно проанализировал, как проявилась такая черта в творческом методе комика.