Изображение изобилует светлыми оттенками: сорочки, бороды, белой стены фона и пр., усиленными ярким скользящим утренним светом. Что придает образу, несмотря на возраст, легкость, свежесть, подвижность не только физического состояния профессора, но и его эмоционального, душевного настроя. Есть нечто весьма определенное, что связывает портретный этюд Разумовского с известным портретом Павлова М.В. Нестерова (1935). Оба пленэрны, энергично написаны, близки по времени и типу личности. Оба ученых − яркие представители русской интеллигенции 30-х годов ХХ века, гармонично сочетающие в себе черты дореволюционного времени, эпохи «хождения в народ» и светлого оптимизмы предвоенных лет.
Композиция его подчеркнуто диагональна, направлена слева направо, а это движение особо энергетическое, придающее небольшому камерному портрету внутреннюю экспрессию. Помогающее зрителю раскрыть достоинство личности: душевной, теплой, гуманистической, но наполненной энергией добра, деятельного участия, не напускной помощи страждущему. Глаза почти не видны за овальными тонкими очками в металлической оправе, но на хорошо вылепленный прекрасный лоб лег отблеск золотистого света. Голова инстинктивно подалась навстречу собеседнику. Выражение лица исполнилось сосредоточенности и максимальной концентрации.
Талант Ю.В. Разумовской достигает в портрете отца максимальной убедительности. Что происходит и от глубины понимания его натуры, и от любовной расположенности к ней, и легкой щедрости собственного художественного начала, раскрывающейся радостно навстречу Василию Ивановичу.