Одну из самых ярких и заметных ролей в художественной жизни Саратова двадцатых годов играл Валентин Юстицкий — человек необычайно одаренный, артистичный, страстно увлеченный проблемами нового современного искусства. Свои первые профессиональные навыки он получил в Вильно, затем брал частные уроки скульптуры в Париже. Активный участник выставок Московского товарищества художников, футуристических экспозиций «Магазина», салона «Единорог», очень восприимчивый по натуре, Юстицкий прошел через увлечение примитивизмом, кубизмом, футуризмом, символизмом. В 1918 году нарком просвещения А.В. Луначарский направил его в Саратов «создавать пролетарское искусство». Художник возглавил студию живописи и рисунка при Саратовском Пролеткульте, а чуть позже стал профессором Свободных государственных художественных мастерских.
В Саратове Юстицкий неизменно оказывался в самом центре всех значимых художественных затей и событий. Человек большой изобретательности и энергии, он организовывает в Саратове театр «ПОЭХМА», задуманный как арена поиска новых зрелищных форм, пародировавший зачастую традиционные театральные формы; создает футуристический «шумовой оркестр». Напряженные эксперименты художника тех лет шли в русле широкого диапазона исканий русского авангарда конца 1910-х — начала 1920-х годов. Пройдя путь от предметности к конструкциям, он вернулся к обновленной изобразительности, обогащенной опытом формальных экспериментов. Стремление обрести новую стилистику, найти вполне современные средства выразительности, придать композиции особую весомость, а образам — некую вневременную эпичность наглядно читается в двух очень значительных полотнах мастера начала 1920-х годов — «Анжелюс» и «Молочнице».
При создании образа художник действовал методом художественного обобщения, при котором все компоненты подчинены строгой системе соотношений. Основу композиции составляет женская фигура, едва выступающая на густом коричневом фоне. Женщина держит руки над сосудом с молоком. Юстицкий выдвигает изображение вперед, увеличивая объемность и весомость отдельных форм. Материальной осязаемостью наполнено лицо, преувеличены в размерах кисти рук, поднятых в почти молитвенном жесте. Движение наполняется значительностью торжественного ритуала, а сам сосуд наделен символическим смыслом «чаши жизни».
Далеко уходя от бытовой конкретики, Юстицкий акцентирует значительность жеста, затормаживает динамику, как бы приостанавливая на миг действие, придавая образу молочницы не свойственную ему торжественность. Смысловое содержание этого полотна гораздо выше самого сюжета.
В Саратове Юстицкий неизменно оказывался в самом центре всех значимых художественных затей и событий. Человек большой изобретательности и энергии, он организовывает в Саратове театр «ПОЭХМА», задуманный как арена поиска новых зрелищных форм, пародировавший зачастую традиционные театральные формы; создает футуристический «шумовой оркестр». Напряженные эксперименты художника тех лет шли в русле широкого диапазона исканий русского авангарда конца 1910-х — начала 1920-х годов. Пройдя путь от предметности к конструкциям, он вернулся к обновленной изобразительности, обогащенной опытом формальных экспериментов. Стремление обрести новую стилистику, найти вполне современные средства выразительности, придать композиции особую весомость, а образам — некую вневременную эпичность наглядно читается в двух очень значительных полотнах мастера начала 1920-х годов — «Анжелюс» и «Молочнице».
При создании образа художник действовал методом художественного обобщения, при котором все компоненты подчинены строгой системе соотношений. Основу композиции составляет женская фигура, едва выступающая на густом коричневом фоне. Женщина держит руки над сосудом с молоком. Юстицкий выдвигает изображение вперед, увеличивая объемность и весомость отдельных форм. Материальной осязаемостью наполнено лицо, преувеличены в размерах кисти рук, поднятых в почти молитвенном жесте. Движение наполняется значительностью торжественного ритуала, а сам сосуд наделен символическим смыслом «чаши жизни».
Далеко уходя от бытовой конкретики, Юстицкий акцентирует значительность жеста, затормаживает динамику, как бы приостанавливая на миг действие, придавая образу молочницы не свойственную ему торжественность. Смысловое содержание этого полотна гораздо выше самого сюжета.
«Молочница» написана лаконично и строго, в сдержанной, почти монохромной гамме. Цвет неотрывен от мощно построенной формы. Ритм работы замедленный, тяжелый. Насыщенность приглушенного цвета, выразительность живописной фактуры тоже работают на художественный образ, подчеркивая конструктивно-пластическую основу. С неподвижной экспрессией фигуры соединилось монументальное тяготение цветового композиционного строя полотна.