Окончив в 1975 году московский Суриковский институт, приобретя солидную академическую подготовку, научившись наблюдать и реалистически передавать увиденное, она находит свой неповторимый стиль, аккумулирующий, синтезирующий традиции и достижения разных художественных направлений. Пластические и цветовые цитаты в ее работах всегда переосмыслены, преображены индивидуальной живописной манерой художника, образы многозначны и символичны, филигранный язык иносказаний и метафор создает особый, «закодированный» мир, открывающийся не сразу и не каждому, а лишь тому, кто сможет «взломать», понять этот визуальный «код доступа».
«Семейный портрет», как и другие работы художницы 1970–1980-х годов, в техническом плане отличается академической «сделанностью», начиная от подмалевка и заканчивая лессировками, что создает иллюзию реальности. Но это реальность не земного мира, а мира, созданного Ольгой Булгаковой. Образы художницы, ее мужа художника Александра Ситникова и их дочери Натальи узнаваемы, но не равны самим себе. Условность пластики форм, светотеневой моделировки, локальность цвета, застывшие многозначительные позы, сравнимые со средневековыми миниатюрами и иконами, придают образам смысловую обобщенность и символичность.
Переплетение неестественно изогнутых рук, создающее сложный, повторяющийся узор из свастик — древнейших солярных знаков-оберегов, еще более акцентируют тему защиты, которую Булгакова трактует не как действие перед лицом конкретной угрозы, а как феноменальное свойство, суть семьи, родного дома, сближенное с понятием «заботы». Родители загораживают руками ребенка, но и девочка пытается заслонить их своей маленькой трогательной фигуркой с раскинутыми в стороны руками и поднятым вверх букетиком цветов. Они все равноправны и все защищены.
Семья — целая Вселенная, двуединой основой которой являются красное женское начало и зеленое — мужское. Эти контрастные цвета не конфликтуют в картине, а дополняя друг друга, сливаются в единое целое. Кроме них автор использует еще два цвета: золотисто-охристый при написании рук, лиц, волос и белый в платье девочки. Но они — лишь подмалевок, просвечивающий сквозь красные и зеленые рефлексы, с помощью которых создаются форма, объем и пластика фигур. Такое строгое колористическое ограничение призвано сосредоточить внимание на внутреннем философском содержании картины.