В творчестве Пушкина-историка особое место занимает монография «История Пугачёва». В 1834 году она вышла в свет под названием «История Пугачёвского бунта». К ней была приложена специально изготовленная гравюра, изображающая Пугачёва в оковах после пленения его правительственными войсками.
Из переписки и дошедших до нас личных финансовых документов поэта следует, что портрет был заказан Пушкиным в Париже через книжный магазин Ф. Беллизара и К°. Тираж гравюры, превышая тираж издания в целом, составлял 3200 экземпляров и был получен в Петербурге около 18 июля 1835 года, то есть почти через семь месяцев после выхода в свет «Истории Пугачёва». Вплоть до 1960-х годов многие вопросы, связанные с этой гравюрой, оставались открытыми: кто был непосредственным ее исполнителем, какой из портретов Пугачёва послужил для нее оригиналом и как он попал в руки Пушкина?
В настоящее время исследование Нины Николаевны Петруниной, опубликованное во «Временнике Пушкинской комиссии», позволяет назвать в качестве живописного оригинала копию начала XIX столетия с прижизненного портрета Пугачёва, хранившуюся в имении ближайшего друга Пушкина Петра Андреевича Вяземского, Остафьеве. Именно с нее был, очевидно, снят рисунок, отправленный Ф. Беллизаром по поручению Пушкина для гравировки в Париж. Стоит при этом помнить, что портрет Пугачёва, хранившийся в Остафьеве, не был единственным его изображением, попавшим в поле зрения Пушкина в пору работы над «Историей Пугачёва». Он, безусловно, знал фантастическую гравюру из французского издания книги «Ложный Петр III» и повторенную в ее русском переводе. Из известных поэту портретов Пугачёва он выбрал тот, который представлялся ему наиболее достоверным.
Словесный портрет Пугачёва Пушкин написал в повести «Капитанская дочка»: