10 ноября 1933 года стало известно, что Иван Алексеевич Бунин стал первым русским писателем, удостоенным Нобелевской премии. Известие о премии Бунин получил, будучи в кинотеатре. Звонок из Стокгольма приняла его жена Вера Николаевна Муромцева. Многие литературоведы и даже сам Бунин, первоначально считали, что фактически премию присудили за роман «Жизнь Арсеньева», который вышел в Париже в 1930 году. В романе так много пересечений с судьбой самого писателя, что многие называют его автобиографией Ивана Алексеевича. А на самом деле — за все созданные им произведения, ведь в официальном сообщении Нобелевского комитета было сказано: «Решением Шведской академии от 10 ноября 1933 года Нобелевская премия по литературе присуждена Ивану Бунину за строгий артистический талант, с которым он воссоздал в литературной прозе типично русский характер».
Есть ещё один перевод этой формулировки, сделанный намного позже председателем Ассоциации «Бунинское наследие» Владимиром Пречисским с оригинала на шведском языке: «за художественное мастерство, благодаря которому он продолжил традиции русской классики в лирической прозе». Иван Бунин получил Нобелевскую премию 10 декабря 1933 года из рук короля Швеции Густава V. Нобелевскому комитету пришлось поломать голову над тем, как определить статус лауреата-эмигранта, не имеющего гражданства. В конечном итоге получилось следующее: «Без национальности, проживает во Франции». Именно из-за этого были вынуждены отказаться и от обычного украшения эстрады Концертного зала Стокгольма флагами стран, которые дали миру лауреатов. Повесить флаг СССР было, разумеется, невозможно, как невозможно и использовать флаг Российской империи. Поэтому, чтобы не оскорбить чувств Ивана Алексеевича, было решено использовать лишь флаги Швеции.
Есть ещё один перевод этой формулировки, сделанный намного позже председателем Ассоциации «Бунинское наследие» Владимиром Пречисским с оригинала на шведском языке: «за художественное мастерство, благодаря которому он продолжил традиции русской классики в лирической прозе». Иван Бунин получил Нобелевскую премию 10 декабря 1933 года из рук короля Швеции Густава V. Нобелевскому комитету пришлось поломать голову над тем, как определить статус лауреата-эмигранта, не имеющего гражданства. В конечном итоге получилось следующее: «Без национальности, проживает во Франции». Именно из-за этого были вынуждены отказаться и от обычного украшения эстрады Концертного зала Стокгольма флагами стран, которые дали миру лауреатов. Повесить флаг СССР было, разумеется, невозможно, как невозможно и использовать флаг Российской империи. Поэтому, чтобы не оскорбить чувств Ивана Алексеевича, было решено использовать лишь флаги Швеции.
«Впервые со времени учреждения Нобелевской премии вы присудили ее изгнаннику. Ибо кто же я? Изгнанник, пользующийся гостеприимством Франции, по отношению к которой я тоже навсегда сохраню признательность. Господа члены Академии, позвольте мне, оставив в стороне меня лично и мои произведения, сказать вам, сколь прекрасен ваш жест сам по себе. В мире должны существовать области полнейшей независимости. Несомненно, вокруг этого стола находятся представители всяческих мнений, всяческих философских и религиозных верований. Но есть нечто незыблемое, всех нас объединяющее: свобода мысли и совести, то, чему мы обязаны цивилизацией. Для писателя эта свобода необходима особенно, — она для него догмат, аксиома» — сказал Бунин в своей «Нобелевской речи».
Лауреатам полагается и внушительное денежное вознаграждение — 170 331 шведских крон. Богатство Иван Бунин быстро растратил. Ему стали приходить письма от русских эмигрантов с просьбами о финансовой помощи, которую писатель без лишних вопросов предоставлял. На пожертвования и щедрые пирушки он быстро истратил 120 тысяч крон, а остальное вложил в какое-то «беспроигрышное дело». В итоге к концу жизни писатель еле сводил концы с концами.
Лауреатам полагается и внушительное денежное вознаграждение — 170 331 шведских крон. Богатство Иван Бунин быстро растратил. Ему стали приходить письма от русских эмигрантов с просьбами о финансовой помощи, которую писатель без лишних вопросов предоставлял. На пожертвования и щедрые пирушки он быстро истратил 120 тысяч крон, а остальное вложил в какое-то «беспроигрышное дело». В итоге к концу жизни писатель еле сводил концы с концами.