Рельеф создан в Шлайтдорфе в 1953 году.

Рельеф из искусственного материала имеет форму четырехугольника, сверху неровного. Ярусная композиция делит поле на две части. Верхняя, меньшая часть, плотная, заполненная тремя вертикальными фигурами русалок. Волнообразная линия, проходящая на уровне их колен, четко ограничивает верхнюю часть композиции. Анатомически верное построение фигур, влекущая к себе жизненность женских образов, тем не менее, не делают их натуралистическими.

Тонкий намек на божественную сущность женской красоты дает композиция пластины. Верхний край рельефа представляет собой не прямую, а волнообразную линию, плавно приподнимающуюся над головами русалок, образуя округлые выступы, напоминающие нимб. В нижней части — одна женская фигура. Русалка лежит в непринужденной, расслабленной позе, она словно растворяется в некоем пространстве. Пустота вокруг нее и движение основных композиционных линий акцентирует внимание на этой фигуре. Это композиционный центр. Симметричная в своей идее композиция рельефа оживляется отклонением этой фигуры от правильного централизованного построения. Это лишает композицию навязчивой рациональности, делая рельеф живым.

Пластика подчеркивает явно выраженное импрессионистическое состояние этой вещи, когда форма не структурируется, а растворяется в среде. Форма превращается в вибрацию, в зыбь плоскости. Нет ничего ясного, четкого, конкретного. Все как во сне, как сквозь пелену. Фигуры то проступают в каких-то деталях, то исчезают, существуя одновременно и в реальном, и в нереальном пространстве. Происходит трансформация реальной формы в условный язык изображения. Трактовка поверхности роднит рельеф с живописью.

Рельеф выглядит таинственным, загадочным. Мягкие, свето-теневые переходы при отсутствии корректировки форм и сохранении следов касания рук при лепке создают живописную поверхность, напоминая холст, написанный маслом. Фактура подвижна, активна. Все зыбко и неопределенно.