Деревню Семёновское в штабе Багратиона называли «ключом выбранной позиции». Было в ней всего 25 дворов, с огородами и овинами на задворках. За несколько дней до сражения крестьяне из Семёновского ушли. Большую часть изб и хозяйственных построек солдаты разобрали для нужд армии. Оставили только несколько домов для Багратиона и штабных служб 2-й Западной армии.

Сейчас остатки деревни гибнут от огня наполеоновской артиллерии. «Семёновское — место славное и роковое! — восклицал в своих воспоминаниях участник Бородинского сражения, поэт и писатель Фёдор Николаевич Глинка. — Ужасна была картина той части поля Бородинского, около деревни Семёновской, где сражение кипело как в котле. Густой дым и пар кровавый затмили полдневное солнце… Деревня Семёновская пылает, дома оседают, горящие брёвна катятся». Французы позднее назвали Семёновское «горелой деревней».

К Семёновскому только что прибыл новый командующий войсками 2-й Западной армии, обороняющими позиции русского левого фланга, командир 6-го пехотного корпуса генерал от инфантерии Дмитрий Сергеевич Дохтуров. Главнокомандующий М.И.Голенищев-Кутузов назначил его на замену выбывшему из строя с тяжёлым ранением князю Петру Ивановичу Багратиону. 

Войска, дрогнувшие при известии о потере любимого ими генерала Багратиона, приободрились.

Художник изобразил генерала Дохтурова на переднем плане картины. В генеральской шляпе с пышным белым плюмажем (здесь художник сознательно допустил неточность: плюмаж на шляпе Дохтурова, как и у всех пехотных генералов, был чёрным, но зрелищность и узнаваемость на картине — не менее важны, чем исторические детали) он стоит у стены избы, рядом с барабаном. Мимо него к Семёновскому оврагу устремляются солдаты Московского гренадерского полка.

За избами Семёновского видны колонны 3-й, 27-й пехотных и 2-й сводно-гренадерской дивизий, которые возглавляет генерал-лейтенант Пётр Петрович Коновницын.

После ранения командующего 2-й Западной армией князя Багратиона Коновницын принял командование армией на себя и сумел закрепиться на позиции за Семёновским оврагом. После прибытия генерала Дохтурова Коновницын вернулся к исполнению обязанностей дивизионного начальника.

Находясь много часов в огне, Коновницын остался невредим. Только полы его мундира оторвало неприятельское ядро. Бородинское сражение Коновницын назвал «днём страшного суда».

Ещё дальше за деревней стоят недавно вышедшие из боя солдаты Харьковского и Черниговского драгунских полков. Воспользовавшись небольшой передышкой, они расседлали лошадей.

Для поддержки действий пехоты, к атаке готовятся Екатеринославский и Военного Ордена кирасирские полки, они выдвинулись к Семёновскому оврагу от деревни Псарёво.