Коллекция произведений из белого камня является частью фонда археологии Музея имени Андрея Рублёва. Формирование фонда связано с историей Спасо-Андроникова монастыря. Несколько представленных в экспозиции резных блоков, в том числе с изображением змееборца, относились к Спасскому собору. Они были вторично использованы при перестройке храма и обнаружены в поздней кладке стен в процессе реставрационно-исследовательских работ 1956–1959 годов, после чего были переданы музею.

Датировка найденных предметов сопряжена с определенными трудностями. Их архаичный вид и упрощенный характер резьбы навели исследователей на предположение о том, что эти фрагменты были созданы ранее, чем Спасский собор, и, возможно, первоначально украшали другой храм. Но есть и противоположная точка зрения, согласно которой «Змееборец» и другие детали с резьбой были частью древней каменной алтарной преграды Спасского собора.

Воинами, победившими нечистые силы в змеином облике, были Архангел Михаил, архистратиг небесного воинства, и святые воины, великомученики Георгий Победоносец, Феодор Стратилат и Феодор Тирон. Чудо Георгия о змие было широко известно древнерусскому человеку, а сам святой почитался и в народе, и в великокняжеской среде.

Возможно, на белокаменном блоке представлен великомученик Георгий, однако, согласно сложившейся иконографии, он изображался верхом на коне. Подобная схема с ростовой фронтальной фигурой воина, пронзающего змея копьем, встречается на иконах Феодора Тирона. Однако и Тирон, и его соименник Стратилат изображались воинами-средовеками (средних лет), с короткими волосами и бородами, которые слегка отличались формой.

Именно Тирону приписывали с древности покровительство христианам, решившим противостоять нечистой силе. В житии Феодора Тирона повествуется о том, как диавол в образе змия захватил мать святого воина и спрятал ее в глубокой пещере. Воин проник в логово зверя и смог освободить свою мать. Также известны их совместные изображения в деревянной пластике, например, на новгородском Людогощинском кресте (1359) и в иконописи XVI–XVII веков. Однако небольшое число деталей в имеющемся фрагменте не позволяет точно атрибутировать изображение и установить имя святого.