Одним из самых значимых источников пополнения царской казны был сбор ясака — налога, основой которого стала пушнина — главное богатство присоединённых сибирских земель. Ясак взыскивался с каждого коренного жителя края в знак признания власти русского царя. Но ясачные люди не всегда платили его на добровольной основе, поэтому они приводились к присяге, так называемой шерти. Присягали по религиозным верованиям.

Пушной налог взимали в таких объемах, на которые были согласны сами аборигены. Существовала также практика одаривания подарками — всевозможными бусами, металлическими изделиями, тканями, хлебом взамен ясака. Это напоминало меновую торговлю. Однако в скором времени центральная власть стала требовать переписи всех ясачноплательщиков и строго фиксированного размера ясака. Таким образом, сбор ясака постепенно ставится в разновидность государственного налога.

Московские правители в своих отношениях с аборигенным населением Сибири стремились найти опору в местной патриархальной знати. Воеводы и приказчики, желая упростить ясачные расчеты, предпочитали иметь дело только с аборигенной верхушкой. По этой причине родовые и племенные предводители наделялись различными привилегиями и официально объявлялись «князцами», «лучшими людьми».

Вместе с тем, в подданство включали через присягу-шерть местной знати, ей передавалось и царское «жалованное слово». И то и другое являлось подобием заключения, хотя и неравноправного, но договора, фиксировавшего взаимные обязательства.

Образцом таких «договорных» отношений является «Грамота жалованная царей Иоанна и Петра Алексеевичей Юзору Райдукову, князцу города Березова об управлении им Казымской волостью и о порядке сбора ясака с остяков», составленная 28 декабря 1692 года. Согласно подобным документам, аборигенное население должно было платить ясак и хранить верность царю. В свою очередь, российский государь предоставлял им право проживать и хозяйствовать в районах их исконного обитания, обещал держать их «в своем царском милостивом призрении» и «оберегать накрепко».