Я вообще коренной провинциал в России. Я понимаю, что такая огромная страна только тогда может жить и развиваться, когда вся провинция, города областные и города мелкие, малые города, как сейчас говорят, если все они будут иметь культурную жизнь, самостоятельную общественную жизнь, самостоятельную мысль, только тогда у нас будет расти настоящая богатая разнообразная страна. А директивами одними из центра мы никогда ничего не добьемся, мы засушим все.

Во время моих поездок я часто разговаривал со старшеклассниками, и я им всегда внушал одно: «Вы сейчас вступаете в жизнь в ужасно тяжелой обстановке, но помните одно: судьба человека — это его характер. Жизнь в тюрьме и лагере научила меня: сам человек, не среда, как это было принято в XIX веке: среда заела, среда определила, среду исправим, и будет все хорошо — ничего подобного. Пока человек не будет человеком, не распрямится — ничего хорошего не будет. Мы каждый день принимаем решения — отдельные частные, мелкие решения, которые влияют на нашу судьбу. А когда-то в какой-то период нашей жизни мы принимаем действительно ответственные решения.

Нобелевского лауреата интересовал в Пензе практический опыт возрождения земства. О нем Солженицын писал в статье «Как нам обустроить Россию» (1990): «Я полагаю, что «советы депутатов» надо, шаг за шагом, снизу вверх, заменить земской системой». В Пензе за год до визита писателя, в сентябре 1994 года, зарегистрировалось региональное отделение Российского земского движения, и тогда же была озвучена идея «о переходе области на эксперимент по земскому самоуправлению». Идею поддержал руководитель региона А. Ф. Ковлягин, считавший, что «земство сполна решает вопросы народовластия, что настало время вернуться в истинно русским традициям, к соборности». Время показало декларативный характер заявлений, но тогда они воспринимались как возможное будущее (и не только в Пензенской области, но и в других субъектах страны — например, в Саратовской и Орловской областях).