Родительская спальня была отделена от гостиной лишь перегородкой. Здесь с трудом размещалась кровать, рукомойник и два пузатых сундука, наполненные гардеробом Марии Федоровны. Обычно в спальне помещалась и детские колыбели с младшими детьми.
Открывшаяся скоротечная чахотка сделала положение Марии Федоровны безнадежным. В этой комнате она последний раз благословила своих детей.
Федор Михайлович вспоминал: «Я происходил из семейства русского и благочестивого. С тех пор, как я себя помню, я помню любовь ко мне родителей». Как-то в разговоре с Андреем Михайловичем, Федор горячо высказался: «Да, знаешь ли, брат, ведь это были люди передовые… . и в настоящую минуту они были бы передовыми! . . А уж такими семьянинами, такими отцами… нам с тобою не быть, брат!»
Открывшаяся скоротечная чахотка сделала положение Марии Федоровны безнадежным. В этой комнате она последний раз благословила своих детей.
Федор Михайлович вспоминал: «Я происходил из семейства русского и благочестивого. С тех пор, как я себя помню, я помню любовь ко мне родителей». Как-то в разговоре с Андреем Михайловичем, Федор горячо высказался: «Да, знаешь ли, брат, ведь это были люди передовые… . и в настоящую минуту они были бы передовыми! . . А уж такими семьянинами, такими отцами… нам с тобою не быть, брат!»