Здесь стоят два кованых сундука, на которых братья спали. Единственное окошко выходило в крохотную комнату няни, о которой с большой любовью пишет Федор Достоевский в своих воспоминаниях. Здесь можно было читать, размышлять…
Федор Михайлович вспоминал, что держали их в строгости и рано начинали учить. Уже в четыре года сажали за книжку и твердили: «учись…». А улица так и манила, особенно большой и тенистый больничный сад. И только, когда отец уезжал на вызовы, мать отпускала детей на волю. Приближаться к больным и тем более заговаривать с ними, запрещалось.
Лишь дощатой перегородкой, не доходившей до потолка, отделялась от прихожей комната, отведенная старшим братьям Михаилу и Федору. Сюда, в это крохотное пространство, их переселили из спальни родителей, когда появились младшие дети.
Федор Михайлович вспоминал, что держали их в строгости и рано начинали учить. Уже в четыре года сажали за книжку и твердили: «учись…». А улица так и манила, особенно большой и тенистый больничный сад. И только, когда отец уезжал на вызовы, мать отпускала детей на волю. Приближаться к больным и тем более заговаривать с ними, запрещалось.
Лишь дощатой перегородкой, не доходившей до потолка, отделялась от прихожей комната, отведенная старшим братьям Михаилу и Федору. Сюда, в это крохотное пространство, их переселили из спальни родителей, когда появились младшие дети.