В кадре фотограф Анатолий Ковтун запечатлел Василия Шукшина с дочерьми и женой Лидией Федосеевой-Шукшиной на отдыхе в городе Бронницы Московской области.
Ковтун и Шукшин познакомились в 1974 году, когда фотограф работал в ТАСС и по заданию агентства должен был сделать фоторепортаж о режиссере. Позже корреспондент вспоминал: «Я волновался, готовясь к предстоящей работе, набрасывая план съемок: „Шукшин дома с семьей“, „Шукшин за любимым занятием“, „Шукшин с друзьями“. Особенно мне хотелось снять Шукшина обычным пешеходом, где-нибудь на улицах города. Неожиданно Шукшин остановил меня и сказал, что ничего „специально“ делать не будет, что мне нужно снимать „как получится“, а на прогулки по Москве у него просто нет времени».
Вместо этого Шукшин предложил Ковтуну съездить вместе с ним на выходные за город в Бронницы. Там в специализированном детском саду находились его дочери — Маша и Оля. Фотограф вспоминал этот день так: «Бронницы встретили нас теплой и мягкой майской погодой. Это был счастливый день Шукшиных. Лицо Василия Макаровича сияло, когда он общался с дочками. Маша, ставшая впоследствии актрисой, копия мамы, и они похожи друг на друга. А любимицей отца была Оля. Шукшин, конечно, одинаково хорошо относился к обеим дочкам. Но с Олей он общался теплее, трепетнее, нежно обнимал, брал на руки. Мне казалось, что она была для него чем-то сокровенным, и это видно на фотографиях».
Семья Шукшиных провела в Бронницах весь день. Родители гуляли с дочками в лесочке, обедали на природе, играли, надували шары. В это время Ковтун бродил поблизости с камерой, чтобы не мешать им.
По воспоминаниям, Шукшин был заботливым отцом, любил своих детей больше жизни. Подтверждением этому могли служить его письма дочерям. Например, во время съемок фильма «У озера» в 1969 году Шукшин написал письмо годовалой дочери: «Дорогая доченька Оля-ля! Я живу теперь на древней земле наших отцов, дедов и прадедов, преображенной великой созидательной силой. Здесь очень красиво, всюду вышки. Жизнь бьет ключом. На душе, как поется в песне, „и тревожно, и радостно“. Но больше, конечно, радостно. И ты тоже, доченька, радуйся. И мама пусть радуется, и Маша — мы все будем радоваться».
Ковтун и Шукшин познакомились в 1974 году, когда фотограф работал в ТАСС и по заданию агентства должен был сделать фоторепортаж о режиссере. Позже корреспондент вспоминал: «Я волновался, готовясь к предстоящей работе, набрасывая план съемок: „Шукшин дома с семьей“, „Шукшин за любимым занятием“, „Шукшин с друзьями“. Особенно мне хотелось снять Шукшина обычным пешеходом, где-нибудь на улицах города. Неожиданно Шукшин остановил меня и сказал, что ничего „специально“ делать не будет, что мне нужно снимать „как получится“, а на прогулки по Москве у него просто нет времени».
Вместо этого Шукшин предложил Ковтуну съездить вместе с ним на выходные за город в Бронницы. Там в специализированном детском саду находились его дочери — Маша и Оля. Фотограф вспоминал этот день так: «Бронницы встретили нас теплой и мягкой майской погодой. Это был счастливый день Шукшиных. Лицо Василия Макаровича сияло, когда он общался с дочками. Маша, ставшая впоследствии актрисой, копия мамы, и они похожи друг на друга. А любимицей отца была Оля. Шукшин, конечно, одинаково хорошо относился к обеим дочкам. Но с Олей он общался теплее, трепетнее, нежно обнимал, брал на руки. Мне казалось, что она была для него чем-то сокровенным, и это видно на фотографиях».
Семья Шукшиных провела в Бронницах весь день. Родители гуляли с дочками в лесочке, обедали на природе, играли, надували шары. В это время Ковтун бродил поблизости с камерой, чтобы не мешать им.
По воспоминаниям, Шукшин был заботливым отцом, любил своих детей больше жизни. Подтверждением этому могли служить его письма дочерям. Например, во время съемок фильма «У озера» в 1969 году Шукшин написал письмо годовалой дочери: «Дорогая доченька Оля-ля! Я живу теперь на древней земле наших отцов, дедов и прадедов, преображенной великой созидательной силой. Здесь очень красиво, всюду вышки. Жизнь бьет ключом. На душе, как поется в песне, „и тревожно, и радостно“. Но больше, конечно, радостно. И ты тоже, доченька, радуйся. И мама пусть радуется, и Маша — мы все будем радоваться».
