Представленная прялка — одна из самых известных прялок в собрании народного искусства Русского музея. Она украшена графической росписью древнейшего, по мнению исследователей, северодвинского центра — Пермогорья, — с традиционным для этого места орнаментом и жанровыми сценами на лицевой стороне и на обороте лопасти. Авторство росписи этого уникального памятника приписывается крестьянскому мастеру Якову Ярыгину.
Пермогорская роспись получила свое название по пристани на Северной Двине, где в окрестных деревнях делали и расписывали не только прялки, но и деревянную посуду: кружки, ковши, туеса… Открытие этого центра так называемых белофонных росписей произошло в середине XX века экспедициями крупнейших музеев страны, в том числе и Русского музея. Среди исследователей народного искусства существует мнение, что пермогорский крестьянин Яков Ярыгин — один из лучших мастеров первой половины — середины XIX века, — украшая росписью деревянную утварь, одновременно иллюстрировал события своей собственной жизни.
Жанровая сцена на лицевой стороне лопасти с изображением мужчины с гармошкой и женщины с прялкой может рассматриваться как наглядная иллюстрация процесса прядения, когда пряха ставит прялку на скамью, садится на донце и скручивает в нитку волокна льна, шерсти или конопли из прикрепленной к лопасти кудели.
Изготавливали прялки подобной конструкции часто из единого массива дерева с корнями. Это могла быть береза или ель. Такие прялки назывались корневыми. Бытовали и составные прялки, лопасть, ножку и донце которых изготавливали отдельно, а потом соединяли в единую конструкцию. Подобные прялки получили широкое распространение в Центральной России и в районах Русского Севера. Прялки, представляющие собой донце с вставлявшимся в него большим гребнем, бытовали в Поволжье.
Прялка была не только орудием труда, но и обрядовым предметом. Она дополняла красоту девичьего костюма на посиделках, где складывались будущие семейные пары, и демонстрировала благосостояние семьи будущей невесты. Ее заказывали специально у известного в округе мастера, и стоило это дорого. Иногда прялки делали сами: муж для жены или отец для любимой дочери. Нередко на таких подарках встречаются дарственные надписи.
Пермогорская роспись получила свое название по пристани на Северной Двине, где в окрестных деревнях делали и расписывали не только прялки, но и деревянную посуду: кружки, ковши, туеса… Открытие этого центра так называемых белофонных росписей произошло в середине XX века экспедициями крупнейших музеев страны, в том числе и Русского музея. Среди исследователей народного искусства существует мнение, что пермогорский крестьянин Яков Ярыгин — один из лучших мастеров первой половины — середины XIX века, — украшая росписью деревянную утварь, одновременно иллюстрировал события своей собственной жизни.
Жанровая сцена на лицевой стороне лопасти с изображением мужчины с гармошкой и женщины с прялкой может рассматриваться как наглядная иллюстрация процесса прядения, когда пряха ставит прялку на скамью, садится на донце и скручивает в нитку волокна льна, шерсти или конопли из прикрепленной к лопасти кудели.
Изготавливали прялки подобной конструкции часто из единого массива дерева с корнями. Это могла быть береза или ель. Такие прялки назывались корневыми. Бытовали и составные прялки, лопасть, ножку и донце которых изготавливали отдельно, а потом соединяли в единую конструкцию. Подобные прялки получили широкое распространение в Центральной России и в районах Русского Севера. Прялки, представляющие собой донце с вставлявшимся в него большим гребнем, бытовали в Поволжье.
Прялка была не только орудием труда, но и обрядовым предметом. Она дополняла красоту девичьего костюма на посиделках, где складывались будущие семейные пары, и демонстрировала благосостояние семьи будущей невесты. Ее заказывали специально у известного в округе мастера, и стоило это дорого. Иногда прялки делали сами: муж для жены или отец для любимой дочери. Нередко на таких подарках встречаются дарственные надписи.