28 декабря 1925 года Сергея Есенина нашли мертвым в ленинградской гостинице «Англетер». На следующий день в помещении Союза писателей проходила гражданская панихида. Ее подробно описал литератор Павел Лукницкий: «В течение часа длилось молчание. Никто не произносил речей. Толпились, ходили тихо. Никто не разговаривал друг с другом, а посторонних, которые стали шептаться, просили замолчать: Софья Андреевна стояла со Шкапской у стены — отдельно ото всех. Бледный и измученный Эрлих — тоже у стены и тоже отдельно. Тут он уже не хлопотал — предоставил это другим. Клюев стоял в толпе и не отрываясь смотрел на Есенина. Плакал. В гроб, в ноги Есенину, кто-то положил его книжки, и наверху лежало „Преображенье“».
Посмертную маску с поэта снял скульптор Исидор Золотаревский. «Низенький, коренастый, безволосый мастер, в переднике, засучил рукава и занялся своим делом… Когда энергичным движением руки мастер бросил на лицо Есенина мягкую расползающуюся массу гипса, Софья Андреевна (последняя жена поэта. — Прим. ред.) заплакала… Маски сняты. Гроб опять перенесен в большую комнату», — пишет Лукницкий. Маска, хранящаяся в фондах Государственного музея-заповедника С.А. Есенина, сделана из гипса, имеет белый цвет с желтоватым оттенком, поступила из Государственного литературного музея в 1979 году. В 1926–28 годах маска экспонировалась в музее С.А. Есенина в Москве.
Гроб с телом Есенина привезли из Ленинграда в Москву 30 декабря. Советским правительством было принято решение похоронить Есенина на государственный счет. Вадим Шершеневич вспоминал: «Я помню, что, когда вынесли с вокзала его гроб и хотели положить на катафалк, около моста с катафалком поравнялся какой-то бродяга, вышедший из ночлежного дома, и спросил, кого везут. Бродяга был очень оборванный, грязный, небритый. Ему сказали: „Есенина“. Он спросил: „Это тот, который стихи писал?“ Ему сказали: „Да“. И бродяга упал на сугроб снега и плакал, как мальчик. Давно уже проехала процессия, а бродяга все лежал и плакал». «Москва с плачем и стенанием хоронила Есенина, — рассказывал Юрий Либединский в своих мемуарах. — Перед тем как отнести Есенина на Ваганьковское кладбище, мы обнесли гроб с телом его вокруг памятника Пушкину. Мы знали, что делали: это был достойный преемник пушкинской славы».
Посмертную маску с поэта снял скульптор Исидор Золотаревский. «Низенький, коренастый, безволосый мастер, в переднике, засучил рукава и занялся своим делом… Когда энергичным движением руки мастер бросил на лицо Есенина мягкую расползающуюся массу гипса, Софья Андреевна (последняя жена поэта. — Прим. ред.) заплакала… Маски сняты. Гроб опять перенесен в большую комнату», — пишет Лукницкий. Маска, хранящаяся в фондах Государственного музея-заповедника С.А. Есенина, сделана из гипса, имеет белый цвет с желтоватым оттенком, поступила из Государственного литературного музея в 1979 году. В 1926–28 годах маска экспонировалась в музее С.А. Есенина в Москве.
Гроб с телом Есенина привезли из Ленинграда в Москву 30 декабря. Советским правительством было принято решение похоронить Есенина на государственный счет. Вадим Шершеневич вспоминал: «Я помню, что, когда вынесли с вокзала его гроб и хотели положить на катафалк, около моста с катафалком поравнялся какой-то бродяга, вышедший из ночлежного дома, и спросил, кого везут. Бродяга был очень оборванный, грязный, небритый. Ему сказали: „Есенина“. Он спросил: „Это тот, который стихи писал?“ Ему сказали: „Да“. И бродяга упал на сугроб снега и плакал, как мальчик. Давно уже проехала процессия, а бродяга все лежал и плакал». «Москва с плачем и стенанием хоронила Есенина, — рассказывал Юрий Либединский в своих мемуарах. — Перед тем как отнести Есенина на Ваганьковское кладбище, мы обнесли гроб с телом его вокруг памятника Пушкину. Мы знали, что делали: это был достойный преемник пушкинской славы».
