Из окон кабинета Александра Борисовича Гольденвейзера открывается вид на площадь с памятником великому русскому поэту — Александру Сергеевичу Пушкину. Пушкинская тема звучала на протяжении всей жизни Александра Борисовича. Сохранилась запись в дневнике восемнадцатилетнего Гольденвейзера: «Зачем я так люблю поэзию, жизнь? За Пушкина я готов отдать голову… Я сейчас торжественно заявляю себе, что, когда охладею к Пушкину, я потеряю все, что во мне есть хорошего».
В кабинете находится копия посмертной маски Пушкина, которую 29 января (по старому стилю) 1837 года Василий Андреевич Жуковский заказал известному в Санкт-Петербурге скульптору Самуилу Ивановичу Гальбергу и мастеру-формовщику Полиевкту Балину. Маски первого отлива (их было 14 штук) Жуковский разослал родным и близким поэта. Себе Василий Андреевич оставил одну из них. После смерти Жуковского маска перешла в собственность к его сыну, Павлу Васильевичу, а затем в собрание парижского коллекционера и книголюба Александра Фёдоровича Отто. В знак преклонения перед гением Пушкина Александр Фёдорович взял себе новую фамилию — Онегин. Он снял с маски несколько копий и отправил их во многие российские университеты и Императорскую академию наук.
Посмертная маска Пушкина была подарена Александру Борисовичу Михаилом Осиповичем Гершензоном — родственником Гольденвейзера, пушкиноведом, который приобрел ее в Петербурге в 1913 году.
Сохранилось одно из уникальных воспоминаний
Гольденвейзера. Несколько лет подряд он давал уроки в семье Владимира
Сергеевича Алексеева — брата Константина Сергеевича Алексеева (Станиславского).
Учеников было четверо: три сына — Александр, Николай, Михаил — и дочь Вера.
Однажды мальчики сказали ему: