Сергей Есенин купил этот пиджак во время зарубежного турне с Айседорой Дункан по странам Европы и США в 1922–23 годах. После смерти поэта он хранился в семье Есениных, а впоследствии — в Рязанском областном краеведческом музее.
Во Францию Сергей Есенин и Айседора Дункан прибыли летом 1922 года. Поэт начал искать возможности наладить связи в издательской сфере. В Париже он познакомился с бельгийским писателем Францем Элленсом, который вместе с Марией Милославской согласился перевести на французский язык и подготовить к изданию сборник стихотворений «Исповедь хулигана». Книга вышла в свет в сентябре 1922 года.
Элленс вспоминал: «Когда я впервые увидел его, его элегантность в одежде и совершенная непринужденность в манере держать себя на какой-то миг ввели меня в заблуждение. Но его подлинный характер быстро раскрылся мне. Эта элегантность костюма, эта утонченная изысканность, которую он словно бы нарочно подчеркивал, были не более чем еще одной — и не самой интересной — ипостасью его характера, сила которого была неотделима от удивительной нежности. Будучи кровно связан с природой, он сочетал в себе здоровье и полноту природного бытия. Думается, можно сказать, что в равной степени подлинными были оба лика Есенина. Этот крестьянин был безукоризненным аристократом».
Пиджак фигурирует в нескольких стихотворениях Есенина и чаще всего ассоциируется с городским образом жизни, которому поэт противопоставляет жизнь деревенскую. Например, в произведении «Снежная замять дробится и колется…»:
Много я видел и много я странствовал,
Много любил я и много страдал,
И оттого хулиганил и пьянствовал,
Что лучше тебя никого не видал.
Вот и опять у лежанки я греюсь,
Сбросил ботинки, пиджак свой раздел.
Снова я ожил и снова надеюсь
Так же, как в детстве, на лучший удел…
Элленс вспоминал: «Когда я впервые увидел его, его элегантность в одежде и совершенная непринужденность в манере держать себя на какой-то миг ввели меня в заблуждение. Но его подлинный характер быстро раскрылся мне. Эта элегантность костюма, эта утонченная изысканность, которую он словно бы нарочно подчеркивал, были не более чем еще одной — и не самой интересной — ипостасью его характера, сила которого была неотделима от удивительной нежности. Будучи кровно связан с природой, он сочетал в себе здоровье и полноту природного бытия. Думается, можно сказать, что в равной степени подлинными были оба лика Есенина. Этот крестьянин был безукоризненным аристократом».
Пиджак фигурирует в нескольких стихотворениях Есенина и чаще всего ассоциируется с городским образом жизни, которому поэт противопоставляет жизнь деревенскую. Например, в произведении «Снежная замять дробится и колется…»:
Много я видел и много я странствовал,
Много любил я и много страдал,
И оттого хулиганил и пьянствовал,
Что лучше тебя никого не видал.
Вот и опять у лежанки я греюсь,
Сбросил ботинки, пиджак свой раздел.
Снова я ожил и снова надеюсь
Так же, как в детстве, на лучший удел…
Очевидец выступления Есенина в ноябре 1920 года П.В. Шаталов вспоминал необычный костюм поэта: «Одет он был в пиджак из оленьей шкурки нараспашку. В таких пиджаках ходили тогда многие поэты, писатели, художники, артисты. Это было модно. Длинный цветной шарф на шее спускался почти до пола».
