В Музее кино хранится гравированная репродукция, которую выполнил английский художник Джеймс Р. Макрелл с картины Уильяма Джозефа Шейера. Она, вероятно, висела, на даче Сергея Эйзенштейна в Кратово. По преданию, подобная гравюра была в рижской квартире Михаила Эйзенштейна, отца режиссера, и, возможно, этот раскрашенный от руки экземпляр Сергей Эйзенштейн приобрел в память об отцовском доме.
Лорд Уильям — так звали лошадь-рекордсменку, которая (как гласит подпись) в 1842 году преодолела расстояние от Лондона до Брайтона за 3 часа 50 минут. На картине английский лорд управляет беговой лошадью, впряженной в двуколку, но художник назвал картину по имени лошади, а не ее хозяина.
В мемуарах Сергей Эйзенштейн писал, что отец любил лошадей и именно ради конных номеров нередко ходил в цирк, куда водил и маленького Рорика, как в детстве называли Эйзенштейна. Михаил Эйзенштейн, добиваясь дворянства, считал важным для себя и для сына овладеть верховой ездой. «Папенька ездил верхом, — вспоминал режиссер. — Он был очень грузен, и выдерживал его только один конь из рижского Таттерсаля — гигантский Пик с синеватым полубельмом на одном глазу. Меня тоже обучали верховой езде. (…) Кавалериста из меня не вышло. После того как пресловутый безумец Зайчик пронес меня карьером вдоль всего рижского побережья (…), — [у меня] как-то отпал интерес к этому».
Но навыки верховой езды все-таки пригодились Эйзенштейну. В 1919 году, во время гражданской войны, он служил военным техником-строителем и проектировал окопы под Вологдой против вероятного наступления английских войск, высадившихся в Архангельске. Объезжать поля ему приходилось на боевом коне — тогда главном средстве передвижения. А в 1930 году в США, набираясь впечатлений и ища натуру для возможных постановок (впрочем, продюсеры Голливуда не дали ему осуществить ни один замысел), Сергей Эйзенштейн побывал в штате Аризона и уверенно держался в седле, когда проводники — индейцы племени навахо — предложили ему сесть на лошадь. В Мексике, однако, повторился инцидент с Зайчиком, в мемуарах режиссер вспоминал: «В следующий раз меня так же беспощадно нес мексиканский конь через плантации магея, вокруг хасиенды Тетлапайак. После этого езжу только на автомобилях».
Лорд Уильям — так звали лошадь-рекордсменку, которая (как гласит подпись) в 1842 году преодолела расстояние от Лондона до Брайтона за 3 часа 50 минут. На картине английский лорд управляет беговой лошадью, впряженной в двуколку, но художник назвал картину по имени лошади, а не ее хозяина.
В мемуарах Сергей Эйзенштейн писал, что отец любил лошадей и именно ради конных номеров нередко ходил в цирк, куда водил и маленького Рорика, как в детстве называли Эйзенштейна. Михаил Эйзенштейн, добиваясь дворянства, считал важным для себя и для сына овладеть верховой ездой. «Папенька ездил верхом, — вспоминал режиссер. — Он был очень грузен, и выдерживал его только один конь из рижского Таттерсаля — гигантский Пик с синеватым полубельмом на одном глазу. Меня тоже обучали верховой езде. (…) Кавалериста из меня не вышло. После того как пресловутый безумец Зайчик пронес меня карьером вдоль всего рижского побережья (…), — [у меня] как-то отпал интерес к этому».
Но навыки верховой езды все-таки пригодились Эйзенштейну. В 1919 году, во время гражданской войны, он служил военным техником-строителем и проектировал окопы под Вологдой против вероятного наступления английских войск, высадившихся в Архангельске. Объезжать поля ему приходилось на боевом коне — тогда главном средстве передвижения. А в 1930 году в США, набираясь впечатлений и ища натуру для возможных постановок (впрочем, продюсеры Голливуда не дали ему осуществить ни один замысел), Сергей Эйзенштейн побывал в штате Аризона и уверенно держался в седле, когда проводники — индейцы племени навахо — предложили ему сесть на лошадь. В Мексике, однако, повторился инцидент с Зайчиком, в мемуарах режиссер вспоминал: «В следующий раз меня так же беспощадно нес мексиканский конь через плантации магея, вокруг хасиенды Тетлапайак. После этого езжу только на автомобилях».