В 1923 году Иван Бунин и его жена Вера Муромцева поселились в Приморских Альпах на юге Франции, в городке Грасс, где снимали уютную виллу «Бельведер». Бунины никогда не жили в одиночестве. Писатель Николай Рощин вспоминал, что «на гостеприимном „Бельведере“ всегда живет кто-нибудь из друзей-литераторов». К паре приезжали из Парижа писатели Борис Зайцев и Дмитрий Мережковский, Марк Алданов и Георгий Адамович, историк Илья Фондаминский и другие.
В простом, недорого обставленном провансальском доме Бунин преображался. Он умеренно ел, пил, рано ложился, вдохновенно работал.
Подолгу на вилле «Бельведер» гостили молодые писатели Леонид Зуров и Галина Кузнецова. Личный секретарь писателя Андрей Седых вспоминал, что Бунин «любил окружать себя молодыми писателями и покровительствовал им. Читали вслух написанное, Бунин критиковал, — в своем писательском ремесле он был беспощаден, ненавидел лишние слова, всякую напыщенность, искусственно создаваемую „красоту“. Вычеркивал у молодых целые страницы и отдельные фразы, внушал суровое отношение к написанному».
Галина Кузнецова была последней любовью Ивана Бунина. На вилле она поселилась в 1927 году и прожила там до апреля 1942 года, уезжая время от времени на 2-3 месяца. Она вспоминала: «жизнь в Грассе была для Ивана Алексеевича условием писанья, он там отходил от парижской суеты, сосредотачивался, готовился к писанью, как к некоему подвигу, даже режим его менялся… Весь дом тогда жил ровной рабочей жизнью, все рано вставали, целый день сидели по своим комнатам, работая над чем-нибудь, вечером ходили гулять». В последний раз в Грасс Кузнецова приехала в 1942 году. Позднее она писала: «причин моего отъезда было много, в частности, были и чисто личные. Разумеется, отъезд мой на некоторое время создал атмосферу болезненного разрыва с Иваном Алексеевичем, что и ему, и мне было нелегко».
Леонид Зуров был участником Белого движения. Его книги о России «Кадет» и «Отчина» привлекли внимание Бунина, и писатель пригласил Зурова к себе. 23 ноября 1929 года Зуров неожиданно появился на вилле «Бельведер» с подарками — караваем черного хлеба, клюквой и антоновскими яблоками. Он долгое время жил вместе с Буниными, а после смерти писателя унаследовал его архив, который после неудачных переговоров с Советским Союзом продал Милице Гринн, профессору Эдинбургского университета в Шотландии.
В простом, недорого обставленном провансальском доме Бунин преображался. Он умеренно ел, пил, рано ложился, вдохновенно работал.
Подолгу на вилле «Бельведер» гостили молодые писатели Леонид Зуров и Галина Кузнецова. Личный секретарь писателя Андрей Седых вспоминал, что Бунин «любил окружать себя молодыми писателями и покровительствовал им. Читали вслух написанное, Бунин критиковал, — в своем писательском ремесле он был беспощаден, ненавидел лишние слова, всякую напыщенность, искусственно создаваемую „красоту“. Вычеркивал у молодых целые страницы и отдельные фразы, внушал суровое отношение к написанному».
Галина Кузнецова была последней любовью Ивана Бунина. На вилле она поселилась в 1927 году и прожила там до апреля 1942 года, уезжая время от времени на 2-3 месяца. Она вспоминала: «жизнь в Грассе была для Ивана Алексеевича условием писанья, он там отходил от парижской суеты, сосредотачивался, готовился к писанью, как к некоему подвигу, даже режим его менялся… Весь дом тогда жил ровной рабочей жизнью, все рано вставали, целый день сидели по своим комнатам, работая над чем-нибудь, вечером ходили гулять». В последний раз в Грасс Кузнецова приехала в 1942 году. Позднее она писала: «причин моего отъезда было много, в частности, были и чисто личные. Разумеется, отъезд мой на некоторое время создал атмосферу болезненного разрыва с Иваном Алексеевичем, что и ему, и мне было нелегко».
Леонид Зуров был участником Белого движения. Его книги о России «Кадет» и «Отчина» привлекли внимание Бунина, и писатель пригласил Зурова к себе. 23 ноября 1929 года Зуров неожиданно появился на вилле «Бельведер» с подарками — караваем черного хлеба, клюквой и антоновскими яблоками. Он долгое время жил вместе с Буниными, а после смерти писателя унаследовал его архив, который после неудачных переговоров с Советским Союзом продал Милице Гринн, профессору Эдинбургского университета в Шотландии.