Сергей Есенин познакомился с Николаем Гумилёвым и Анной Ахматовой в 1915 году: на Рождество Есенин и его друг поэт Николай Клюев навестили супругов в Царском Селе. Николай Гумилёв подписал и подарил Есенину книгу «Чужое небо», а Анна Ахматова — поэму «У самого моря». На авантитуле издания — автограф Гумилёва, оставленный черными чернилами: «Сергею Александровичу Есенину память встречи. 25 декабря 1915 г. Н. Гумилев». Книга хранилась в архиве сестры поэта Екатерины Есениной.

Книга стихов «Чужое небо» вышла в свет в 1912 году. Часть этих стихов уже была известна читателю — на протяжении 1910 и 1911 годов они публиковались в журнале «Аполлон». Публика тепло приняла книгу.

Поэт Михаил Кузмин писал в рецензии на неё: «Самому Гумилёву окружающий его мир, вероятно, не представляется достаточно юным, потому что он охотнее обращает свои взоры к девственным странам, где, конечно, свободнее проявлять даже те прерогативы Адама, в силу которых он давал названия животным и растениям… Вследствие этого желания поэт то изобретает небывалых зверей („Укротитель зверей“), то открывает десятую музу („Музу дальних странствий“), то дает ангелу-хранителю сестру („Ангел-хранитель“), то пересоздает „Дон Жуана“. Это беспокойное искание права названий удовлетворится лишь тогда, когда юноша Адам опустит свой восторженный и слишком дальнозоркий глаз на землю, на которой он стоит, и она воистину предстанет ему новой, ждущей еще своего имени».

Анна Ахматова так вспоминала день встречи с Есениным: «Видимо, это было на второй или третий день Рождества, потому что он привез с собой рождественский номер „Биржевых ведомостей“. Немного застенчивый, беленький, кудрявый, голубоглазый и донельзя наивный, Есенин весь сиял, показывая газету. Я сначала не понимала, чем было вызвано это его „сияние“. Помог понять его „вечный спутник“ Клюев, сам не очень мною понятый. „Как же, высокочтимая Анна Андреевна, — расплываясь в улыбку и топорща моржовые усы, почему-то потупив глазки, проворковал, да, проворковал сей полудьяк, — мой Сереженька здесь со всеми знатными пропечатан, да и я удостоился“. Я невольно заглянула в газету. Действительно, чуть ли не вся наша петроградская „знать“, как изволил окрестить широко тогда известных поэтов и писателей Клюев, была представлена в рождественском номере газеты».

Георгий Адамович вспоминал, что Гумилев в обществе других поэтов не признавал таланта Есенина: «Гумилев сразу заявил, что Есенин, „как дважды два, ясен, и как дважды два, неинтересен“, — и демонстративно принимался разговаривать, когда тот читал стихи…»