«В Аксюше критики видели и традиционный игровой тип „влюбленной“, и современные черты „сознательной прислуги“, „комсомолки“ или „фабричной“, и эмоциональный, ассоциативный, полный поэтической игры образ, вносивший в спектакль обобщенную тему молодости, надежды на будущее, оптимизма», — считает театровед Николай Песочинский.

Ее дочь Татьяна Есенина писала театральному критику Константину Рудницкому: «Можно найти относящиеся к тому времени высказывания Всеволода Эмильевича, свидетельствующие об его интересе к практике американского кино — если нет нужного актера, пробовать в роли подходящего по типу непрофессионала. Когда в период постановки „Леса“ не могли подобрать кандидатуру на роль Аксюши, решили посмотреть по этому принципу, что получится у Райх… В 1924 году, в возрасте 30 лет, она сыграла свою первую роль, причем большую, не имея никакой профессиональной подготовки… То, какой она была в жизни, во многом предопределило то, какою она представала на сцене. Мейерхольд любовался ею одним глазом, а другим он наблюдал. Аксюша, Анна Андреевна, Гончарова, Маргерит — казалось бы, ничего в них нет общего, между тем в каждой из этих ролей Зинаида Николаевна играла, как говорится, „себя“. В ее натуре были редко совмещающиеся черты. Эти несовместимости, видимо, как-то использовались Мейерхольдом. В „Лесе“ неопытная актриса имела возможность всю роль провести на собственных природных интонациях. Между тем Аксюша условна, иначе как бы она соседствовала с гротескными персонажами».