Начало II тысячелетия ознаменовалось серией предпринятых западными христианами военных походов в Святую Землю, известных как крестовые походы. Крестовые походы, помимо своей основной цели — отвоевания Гроба Господня, — способствовали своеобразному сплаву культур Запада и Востока, появлению новых стилей в искусстве. По мнению ученых, появление чаши со сценой полета Александра Македонского, стало откликом на эти события.
Чаша со сценой полета Александра на грифонах, по мнению многих исследователей, — «шедевр, о котором, вероятно, будут размышлять поколения ученых». Она произведена на территории Византии, возможно даже в дворцовых мастерских ее столицы — Константинополя. В центре чаши — рельефное изображение сцены полета Александра Македонского на грифонах. Справа и слева от головы в круглых картушах — греческие надписи, содержащие имя «Александр» и титул «Базилевс (царь)».
Чаша со сценой полета Александра на грифонах, по мнению многих исследователей, — «шедевр, о котором, вероятно, будут размышлять поколения ученых». Она произведена на территории Византии, возможно даже в дворцовых мастерских ее столицы — Константинополя. В центре чаши — рельефное изображение сцены полета Александра Македонского на грифонах. Справа и слева от головы в круглых картушах — греческие надписи, содержащие имя «Александр» и титул «Базилевс (царь)».
В Византии XII–XIII веков образ Александра Македонского вновь стал популярен. Но в византийской версии эпизод полета обрел форму своего рода мягкого осуждения, связанного с отношением к героизму вообще: истинный герой в эпосе часто стремится совершить то, что превосходит человеческие силы, и поэтому, оставаясь человеком, в конце концов, обречен на трагическую неудачу.
