Картина принадлежит кисти Александра Боратынского, правнука поэта Евгения Боратынского, которого в семье называли Алек. Он был талантливым художником и музыкантом, но прожил очень короткую жизнь и не успел реализоваться в полной мере.
Александр Боратынский родился в Казани и учился живописи у Александра Фомина, выпускника Казанской художественной школы и Высшего художественного училища при Академии художеств. Учитель был другом знаменитого художника Николая Фешина и востребованным педагогом. «Верность искусству, поиск гармонии, непрерывная, самоотверженная работа с учениками, — вот что стоит за этим именем», — писал ученик Фомина художник Борис Рапопорт. Немногие сохранившиеся работы Алека указывают на несомненное влияние творческой манеры его учителя.
Наиболее точный образ Алека появляется на страницах романа Ольги Ильиной-Боратынской «Канун Восьмого дня»: «Рисует он все больше какую-нибудь развалившуюся избу или сломанный забор, или какую-нибудь паршивую хромую собаку, но ты стоишь и смотришь, смотришь и не знаешь, что это тебя держит. Такое чувство, как будто что-то стоит позади рисунка, что-то большее. Потому что Алек настоящий художник. И он рисует не собаку, не избу, а свою жалость к человеку и к миру, и свое удивленье».
В Казани Алек входил в круг художников, собиравшихся в студии Надежды Сапожниковой, ученицы и музы Николая Фешина. В 1918 году он отчислился с первого курса Казанского университета и ушел добровольцем в Белую армию. Александр Боратынский пропал без вести в ходе боев в 1919 году.
На настоящей картине Алек написал пейзаж в окрестностях Шушар, поместья Боратынских под Казанью. Имеющиеся на картине повреждения — царапины и проколы — остались после погрома казанского дома Боратынских в 1918 году, когда в город пришла Красная армия. «Никогда не забуду, — пишет свидетельница этого погрома, — тетю Катю, стоящую, после того, как они уехали, перед Алекиным столом, ее застывшее лицо, ее дрожащие руки. В комнате был хаос, а она пыталась собрать один из изорванных солдатами Алекиных пейзажей».
Александр Боратынский родился в Казани и учился живописи у Александра Фомина, выпускника Казанской художественной школы и Высшего художественного училища при Академии художеств. Учитель был другом знаменитого художника Николая Фешина и востребованным педагогом. «Верность искусству, поиск гармонии, непрерывная, самоотверженная работа с учениками, — вот что стоит за этим именем», — писал ученик Фомина художник Борис Рапопорт. Немногие сохранившиеся работы Алека указывают на несомненное влияние творческой манеры его учителя.
Наиболее точный образ Алека появляется на страницах романа Ольги Ильиной-Боратынской «Канун Восьмого дня»: «Рисует он все больше какую-нибудь развалившуюся избу или сломанный забор, или какую-нибудь паршивую хромую собаку, но ты стоишь и смотришь, смотришь и не знаешь, что это тебя держит. Такое чувство, как будто что-то стоит позади рисунка, что-то большее. Потому что Алек настоящий художник. И он рисует не собаку, не избу, а свою жалость к человеку и к миру, и свое удивленье».
В Казани Алек входил в круг художников, собиравшихся в студии Надежды Сапожниковой, ученицы и музы Николая Фешина. В 1918 году он отчислился с первого курса Казанского университета и ушел добровольцем в Белую армию. Александр Боратынский пропал без вести в ходе боев в 1919 году.
На настоящей картине Алек написал пейзаж в окрестностях Шушар, поместья Боратынских под Казанью. Имеющиеся на картине повреждения — царапины и проколы — остались после погрома казанского дома Боратынских в 1918 году, когда в город пришла Красная армия. «Никогда не забуду, — пишет свидетельница этого погрома, — тетю Катю, стоящую, после того, как они уехали, перед Алекиным столом, ее застывшее лицо, ее дрожащие руки. В комнате был хаос, а она пыталась собрать один из изорванных солдатами Алекиных пейзажей».