Михаэль Андреас Барклай де Толли, в России ставший Михаилом Богдановичем Барклаем-де-Толли (1757–1818), — генерал-фельдмаршал, князь. Выдающийся полководец, участник наполеоновских войн.
Михаил Богданович остаётся одной из самых противоречивых фигур своего времени. Род Барклаев имеет шотландские и немецкие корни, что во многом объясняет и уравновешенный, сдержанный, закрытый характер героя, и ту антипатию, которую питали к нему коллеги. Из записок генерала А. П. Ермолова: «Барклай де Толли… возбудил во многих зависть, приобрёл недоброжелателей… холодностию в обращении не снискал приязни равных, ни приверженности подчинённых».
Он бился бок о бок с Суворовым, воевал с турками и шведами. Переход Барклая через пролив Кваркен навсегда вошел в историю как беспрецедентный. В лютый мороз, не останавливаясь на отдых, 18 часов подряд его отряд шагал по льду Ботнического залива, пройдя 60 вёрст. Михаил Богданович высоко оценил непоколебимую стойкость воинов и позже писал: «Понесённые в сем переходе труды единственно русским преодолеть только можно».
Барклай-де-Толли проводил реформы, вместе с Александром I разрабатывал концепцию будущей войны с французами. Из-за численного превосходства неприятеля в основу плана кампании 1812 года была положена стратегия отступления главных сил российской армии вглубь страны и изматывание противника.
Уже тогда Михаил Богданович почувствовал отторжение: его откровенно чурались, о нём судачили за спиной, считая ненавистного иностранца лифляндским выскочкой и любимчиком императора. Войну 1812 года он начал командующим 1-й Западной армией, а после отступления ощутил уже не просто плохое, но и нескрываемо агрессивное к себе отношение.
В сражении у Бородина генерал возглавлял правое крыло и центр русских войск, проявил потрясающее личное мужество. Очевидцы считали, что Михаил Богданович сознательно стремился под вражеские пули, будучи не в состоянии более выносить травлю и хулу. В этот день под ним было убито пять лошадей.
Смертельно раненный, храбрый Багратион перед кончиной нашел в себе силы, чтобы благословить отважного соперника. Он просил передать генералу Барклаю, что от него зависят участь армии и её спасение.
После Бородина Михаил Богданович, конечно, реабилитировался в глазах окружающих, но горечь и тоска, поселившиеся в страдающей душе, не исчезли. Кроме этого, слияние 1-й и 2-й Западных армий буквально оставило его в стороне от дел. Отставка не заставила себя ждать. Пройдя с армией весь трудный боевой путь от Вильно до Тарутино, в начале октября командующий покинул расположение войск.
Обыватели, завидев карету генерала, выкрикивали оскорбления, обзывали трусом, изменником, бросались камнями. Он был чужим всем… Но вскоре о мужественном полководце вспомнил император и вернул его в армию. В марте 1814 года Михаил Богданович получил звание фельдмаршала.
Суровые испытания подкосили здоровье Барклая-де-Толли. Поехав по настоянию докторов в 1818 году на лечение, он умер в пути. Погребён на территории Эстонии. Девиз генерал-фельдмаршала, выбитый возле герба его рода, гласит: «Верность и терпение». Эти простые слова целиком и полностью отражают принципы, которых Михаил Богданович, не понятый и поэтому отвергнутый обществом, придерживался всю свою жизнь.
Михаил Богданович остаётся одной из самых противоречивых фигур своего времени. Род Барклаев имеет шотландские и немецкие корни, что во многом объясняет и уравновешенный, сдержанный, закрытый характер героя, и ту антипатию, которую питали к нему коллеги. Из записок генерала А. П. Ермолова: «Барклай де Толли… возбудил во многих зависть, приобрёл недоброжелателей… холодностию в обращении не снискал приязни равных, ни приверженности подчинённых».
Он бился бок о бок с Суворовым, воевал с турками и шведами. Переход Барклая через пролив Кваркен навсегда вошел в историю как беспрецедентный. В лютый мороз, не останавливаясь на отдых, 18 часов подряд его отряд шагал по льду Ботнического залива, пройдя 60 вёрст. Михаил Богданович высоко оценил непоколебимую стойкость воинов и позже писал: «Понесённые в сем переходе труды единственно русским преодолеть только можно».
Барклай-де-Толли проводил реформы, вместе с Александром I разрабатывал концепцию будущей войны с французами. Из-за численного превосходства неприятеля в основу плана кампании 1812 года была положена стратегия отступления главных сил российской армии вглубь страны и изматывание противника.
Уже тогда Михаил Богданович почувствовал отторжение: его откровенно чурались, о нём судачили за спиной, считая ненавистного иностранца лифляндским выскочкой и любимчиком императора. Войну 1812 года он начал командующим 1-й Западной армией, а после отступления ощутил уже не просто плохое, но и нескрываемо агрессивное к себе отношение.
В сражении у Бородина генерал возглавлял правое крыло и центр русских войск, проявил потрясающее личное мужество. Очевидцы считали, что Михаил Богданович сознательно стремился под вражеские пули, будучи не в состоянии более выносить травлю и хулу. В этот день под ним было убито пять лошадей.
Смертельно раненный, храбрый Багратион перед кончиной нашел в себе силы, чтобы благословить отважного соперника. Он просил передать генералу Барклаю, что от него зависят участь армии и её спасение.
После Бородина Михаил Богданович, конечно, реабилитировался в глазах окружающих, но горечь и тоска, поселившиеся в страдающей душе, не исчезли. Кроме этого, слияние 1-й и 2-й Западных армий буквально оставило его в стороне от дел. Отставка не заставила себя ждать. Пройдя с армией весь трудный боевой путь от Вильно до Тарутино, в начале октября командующий покинул расположение войск.
Обыватели, завидев карету генерала, выкрикивали оскорбления, обзывали трусом, изменником, бросались камнями. Он был чужим всем… Но вскоре о мужественном полководце вспомнил император и вернул его в армию. В марте 1814 года Михаил Богданович получил звание фельдмаршала.
Суровые испытания подкосили здоровье Барклая-де-Толли. Поехав по настоянию докторов в 1818 году на лечение, он умер в пути. Погребён на территории Эстонии. Девиз генерал-фельдмаршала, выбитый возле герба его рода, гласит: «Верность и терпение». Эти простые слова целиком и полностью отражают принципы, которых Михаил Богданович, не понятый и поэтому отвергнутый обществом, придерживался всю свою жизнь.