Среди экспонатов музея-усадьбы почетное место занимают очки Н. Г. Чернышевского периода 1880-х годов. Именно такие очки можно увидеть у писателя на фотографиях работы Станиславы Климашевской, сделанных в Астрахани в 1883 и 1888 годах.
Привычки, вкусы, идейные убеждения Чернышевского влияли и на его внешний вид. После сибирской ссылки Николай Гаврилович стал носить длинные волосы и бороду — вместе со скромным костюмом, простым картузом и дешевыми очками они придавали Чернышевскому вид пожилого русского мастерового.
Причиной бытовой неприхотливости была эксцентричность Н. Г. Чернышевского, которая упрочилась после сибирских испытаний. Писатель не испытывал любви к дорогим вещам и демонстрировал их полное неприятие. Отчасти это было связано с отсутствием постоянного заработка вплоть до марта 1885 года. В это время Чернышевский приступил к самой крупной работе последних лет жизни — переводу на русский язык 15-томной «Всеобщей истории» Георга Вебера.
Также в Астрахани Чернышевский написал «Заметки при чтении Некрасова», личные воспоминания о знакомстве с Н. А. Добролюбовым, автобиографичные отрывки «Бабушкины рассказы» и «Наше счастье». Современники поражались работоспособности Николая Гавриловича, сохранившейся после каторги и вилюйской ссылки, — в 60 лет и со слабым здоровьем он работал «не менее 14 часов в сутки». Ольга Сократовна старалась строго следить за режимом супруга, чтобы тот не работал по ночам.
Не растерял Чернышевский и свою любовь к книгам. В Астрахани Николай Гаврилович записался в публичную библиотеку и стал пользоваться книгами из ее фонда. Кроме того, на последней астраханской квартире в доме Степана Карамышева у Чернышевского всегда были под рукой книги из обширной хозяйской библиотеки.
При этом очки, скорее всего, нужны были Чернышевскому не для чтения — у писателя была близорукость, и тексты в книгах и журналах он видел отчетливо. Вероятно, очки требовались для бытовых целей и при общении с людьми — семью Чернышевских в астраханской ссылке навещали их ближайшие родственники, а также прогрессивные публицисты, издатели, редакторы газет, ученые.
Привычки, вкусы, идейные убеждения Чернышевского влияли и на его внешний вид. После сибирской ссылки Николай Гаврилович стал носить длинные волосы и бороду — вместе со скромным костюмом, простым картузом и дешевыми очками они придавали Чернышевскому вид пожилого русского мастерового.
Причиной бытовой неприхотливости была эксцентричность Н. Г. Чернышевского, которая упрочилась после сибирских испытаний. Писатель не испытывал любви к дорогим вещам и демонстрировал их полное неприятие. Отчасти это было связано с отсутствием постоянного заработка вплоть до марта 1885 года. В это время Чернышевский приступил к самой крупной работе последних лет жизни — переводу на русский язык 15-томной «Всеобщей истории» Георга Вебера.
Также в Астрахани Чернышевский написал «Заметки при чтении Некрасова», личные воспоминания о знакомстве с Н. А. Добролюбовым, автобиографичные отрывки «Бабушкины рассказы» и «Наше счастье». Современники поражались работоспособности Николая Гавриловича, сохранившейся после каторги и вилюйской ссылки, — в 60 лет и со слабым здоровьем он работал «не менее 14 часов в сутки». Ольга Сократовна старалась строго следить за режимом супруга, чтобы тот не работал по ночам.
Не растерял Чернышевский и свою любовь к книгам. В Астрахани Николай Гаврилович записался в публичную библиотеку и стал пользоваться книгами из ее фонда. Кроме того, на последней астраханской квартире в доме Степана Карамышева у Чернышевского всегда были под рукой книги из обширной хозяйской библиотеки.
При этом очки, скорее всего, нужны были Чернышевскому не для чтения — у писателя была близорукость, и тексты в книгах и журналах он видел отчетливо. Вероятно, очки требовались для бытовых целей и при общении с людьми — семью Чернышевских в астраханской ссылке навещали их ближайшие родственники, а также прогрессивные публицисты, издатели, редакторы газет, ученые.