Медвежий праздник у обских угров — это древний строго регламентированный обряд и одновременно многожанровое представление. Это торжество сопровождало успешную охоту на медведя. В юртах убитого зверя встречали как гостя, одаривали его и «угощали». Затем с него снимали шкуру и разделывали особым образом, мясо варили. Медвежье мясо ели ночью в течение всего праздника, который мог длиться до нескольких дней. В промежутках между приемами пищи ханты устраивали танцы, игры и песни. Шкуру сворачивали таким образом, чтобы задние лапы заворачивались вовнутрь, а голова лежала между передними лапами, то есть укладывали в «жертвенную позу». Затем кости и череп хоронили особым образом: считалось, что медведь мог возродиться. А шкуру, морду, лапы и губы хранили как священные.

Присутствующие на празднике носили маски. Некоторые исследователи считают, что так участники обрядов стремились придать себе медведеподобный облик, подчеркнуть, что люди и медведи — одно целое. По другой версии, охотники с помощью масок пытались скрыть свои лица, чтобы избежать наказания за убийство и поедание мяса священного животного. Театрализованные представления разыгрывали исключительно мужчины, даже если исполняли женские роли.

С конца XIX века по настоящее время ритуальные маски делают преимущественно из бересты. Однако сохранились свидетельства того, что раньше их вырезали из дерева. Береста — не самый подходящий материал для подобных атрибутов, она быстро приходит в негодность. Но при этом она доступна: если маска ломалась, то ее легко заменяли новой. Технология изготовления ритуальных масок была схожа у всех групп хантов, они различались только мелкими деталями и декором.

Маска из фондов музейного комплекса выполнена из единой пластины бересты, причем белую поверхность развернули вовнутрь. В маске прорезаны отверстия для глаз. Брови изготовлены из меха оленя и приклеены ворсом вверх. Отверстие для носа прикрыли берестяным треугольником, который закрепили сухожильными нитями. В нижней части маски мастер сформировал подбородок. Также сухожильными нитями он пришил и «бороду» из меха ондатры серо-коричневого цвета.